Песочный принц в каменном городе
Шрифт:
— Осторожней с цветами, — кивнула на полуживой букет на полу, — их воруют.
— Какая мне разница? — Артем ногой подбросил букет под соседскую дверь. — Пусть переживает тот, кто на них тратился. Этот валялся под дверью.
Я не поверила. Прошлый тоже как будто лежал под дверью, а потом пропал, как раз когда Артем от меня уходил, и пропал из моей квартиры. Сам купил, а потом вдруг застеснялся или разучил новую роль трагика. Скорее второе.
— Ты что хотел? — Я зашла в квартиру и теперь смотрела на него по другую сторону.
Неплохо
И запах. Невыносимо назойливый, вызывающий рвотный рефлекс и желание захлопнуть дверь.
— Не пригласишь?
— Ты один или снова с друзьями?
Он нервно переступил с ноги на ногу, неловко дернулся, отвернулся, уперся в меня взглядом.
Мне вовсе не улыбалось снова встретиться с его девочкой — психопаткой и наркоманом на подхвате, потому лучше выпроводить раз и навсегда.
— Зачем пришел? Разве не знаешь, что я сплю с твоим другом?
Он облокотился о косяк, заглянул в глаза и на минуту мне показалось, что я вижу Артема прежнего. Вижу того, кто ждал меня вечерами с работы, кто целовал пересохшие от мороза губы и шептал сотни обещаний, кто обнимал жадно мои колени и просил его не отталкивать, кто сказал, что никогда не любил сильнее…
Я покачала головой, погоняя морок. Нет. Передо мной абсолютно чужой человек. Которого я не любила, но поняла это только после встречи с Женькой. Которого я должна спровадить его беременной жене. И лучше не оттягивать с этим.
— Он тебя бросил. И он мне не друг, — презрительно бросил Артем.
— Почему? Потому, что он бросил меня или потому, что со мной переспал?
— Потому что он тебя недостоин. — Артем выдержал одну из своих пауз и сказал. — Это я его попросил.
Меня бросило в жар.
— Переспать со мной?
— Он сам хозяин своему члену, — зло усмехнулся Артем. Первый раз видела у него такую ухмылку. Первый раз мне было неуютно рядом с ним. — Бросить тебя.
— Это уже неважно.
Сказала так и поняла, что говорю правду. Не было в моей жизни Женьки. Так же как и Артема не было. Пустая страница.
— Я все исправлю — не думай.
— Как? Попросишь ко мне вернуться? — Я переняла у него ехидную улыбку. — Его членом руководить не хочешь, а моей…
— Перестань! — Он сделал резкой движение и угрожающе навис надо мной. Едкий запах сигаретного (сигаретного ли?) дыма с примесью пота и женских дешевых духов ударил в ноздри. Я замедлила дыхание, как всегда делала, проходя мимо контейнера с мусором, и резко отбросила его руку, вцепившуюся в предплечье.
Тогда он прижал меня к себе так сильно, что я боялась — хрустнут ребра.
— Я все исправлю, — шептал как заведенный, — все исправлю.
— Не стоит, я уезжаю.
— В Луганск? Не надо, у тебя все получится, не надо… Наташка, ты подожди, все наладится, я помогу… Я ведь хочу, чтобы все наладилось, хочу, чтобы ты была счастлива… Не уезжай, пожалуйста, я не смогу… Все наладится… Один день. Можешь подождать? День.
Я кивнула.
— Хорошо, — он сжал меня крепче, суетливо чмокнул в губы и убежал.
Прошел день. Второй. На исходе третьего дня позвонил Матвей, спросил, не поменялись ли планы, и уже ночью мы выехали в Киев.
Город, который помог мне сделать карьеру, заставит от нее отказаться и понять, что все, что было раньше, даже отдаленно не напоминало любовь.
Глава № 21
Предполагаю, что давно была влюблена в Матвея и, скорее всего, это и было основной причиной, почему я с легкостью отказывалась от отношений с другими мужчинами.
Артем. Захотел уйти — пожалуйста. Поплакала — отпустила. Женька. Промолчал, не сказал того, что ждала, не пришел, когда звала — все, собралась и ушла. Через неделю после того, как я переехала в Киев, он несколько раз звонил на мобильный, но я отвечать не хотела.
Во-первых, разговоры отвлекали от работы, а ее было много и все срочно, во-вторых, я не была наивной дурочкой, верящей в отношения на расстоянии, и бросать Киев, приличную зарплату, однокомнатную квартиру с евроремонтом в элитном доме и Матвея, не собиралась.
Ради кого? Ради парня, которого друг попросил меня бросить и он, как теленок, послушался? Ради страха в глазах Леонида Михалыча при каждой встрече со мной — почувствую ли запах перегара? Ради желчи Андреевны, которой она щедро плевалась, периодически наведываясь в офис? Ради жесткой экономии — счета за квартиру, трамваи, соевые продукты?
Киев был каменным улеем, в котором никто не знал своего соседа на лестничной клетке, не подсказывал дорогу приезжим, не поздравлял тебя с успешным проектом, новым назначением или повышением зарплаты. Здесь было не принято обсуждать личное, деньги и руководство.
Да и как обсудишь при постоянно включенных камерах и том объеме работы, который мне отвел Матвей?
У нас с ним был один кабинет на двоих. Третий этаж — вдали от офис-менеджера-Машеньки, торговых агентов и супервайзеров. Рядом с кабинетом генерального.
Наши столы располагались напротив друг друга, расстояние — всего несколько метров, и поначалу игра в гляделки раздражала, но вскоре мой стол пополнился папками, планшетами, массивными канцтоварами, колонками для плеера — стало уютно и привычно.
Засиживаться допоздна — тоже вошло в привычку, к тому же, мне это было знакомо по работе в Одессе. День состоял из чашки кофе, обсуждения последних новостей политики, разбора документов, работы над ними, иногда — выезда к одному из клиентов вместе с Матвеем, совместного ленча в ближайшем кафе по дороге, обсуждения встречи, планирования завтрашнего дня и к вечеру, чаще ночи — огромного экрана плазменного телевизора, смотрящего на меня со стены.