Песок, оазис, два верблюда
Шрифт:
– ... возвращающий коз в хлев, - шепотом закончила за него Ева. Беззвучно застонав, девушка закрыла лицо руками.
– Идиооооотка!
– Ну, зачем же сразу так сурово?
– уже почти по-человечески улыбнулся Илья Алексеевич.
– Все мы совершаем ошибки.
– Я не про вашу супругу.
– Я тоже. Похоже, что мы поняли друг друга.
– О, да...
– Ева встрепенулась и посмотрела на своего визави уже по-другому.
– Спасибо, что открыли мне глаза.
– Не за что. Мне тоже в радость поговорить с образованным человеком, - взгляд
– Взаимно.
– Если бы вы были менее амбициозны, ей-богу, женился бы!
– Вы меня прямо окрылили, - Ева постаралась как можно быстрее справиться с приступом самоуничижения.
– Но мы такие, какие есть.
– Тоже верно. Кстати, я вас попрошу больше не тревожить мою дочь. Она больной человек, который нуждается в помощи специалистов. А вообще, мне интересно, что же вы там задумали. Так что - удачи.
– И вам того же, - проворчала Ева, наблюдая за обувающимся гостем.
– Ещё увидимся, - хохотнул Пахомов и утопал восвояси.
Следующие десять минут Степан слушал исповедь Евы. Девушка кляла последними словами свою дурость и скудоумие. А ещё - гордыню и самомнение.
– Венец эволюции, твою мать, - шипела она, утрамбовывая кошачью подушку в сумку. Свои вещи Ева собрала ещё днем, зная, что, если понадеешься на то, что сможешь нормально уложиться в последний вечер перед отлетом, обязательно случится какой-то форс-мажор. А щеголять в одном и том же наряде в течение без малого двух недель ей не хотелось.
– Имбецилка, прости Господи! Решила, что этого старого лиса перехитрю. Ага, аж два раза!
От пережитого унижения захотелось курить с жуткой силой, но девушка после сегодняшнего посещения реабилитационного центра сделала страшное - пообещала самой себе, что бросит эту дурную привычку. С того момента прошло меньше десяти часов, а желание насытить организм никотином возрастало в геометрической прогрессии. Не то, чтобы курила она много, в день около семи-восьми сигарет, но, как и все запретное, пачка "Винстона", положенная на кухонный стол для выработки силы воли, манила все сильнее. И вот, когда внутренний, не иначе как дьявольский, голосок, уговаривающий, что можно перенести начало никотинового поста на завтра, начал становиться громче, зазвонил телефон.
Отдернув руку от сигарет с такой скоростью, словно её линейкой по пальцам щелкнули, Ева, мельком посмотрев на дисплей, немного перепугалась:
– Ты чего так поздно? Что-то случилось?!
– Писец у нас случился, - скороговоркой выпалила Лина.
– У тебя вещи собраны? Бегом кидай в машину и канай из квартиры - Стас знает, где мы сегодня были! Номер Ларисы записала? Звони ей! Найди, где ночь перекантоваться, но дома не показывайся!
– на том конце провода послышался громкий стук и рычание, в котором только наделенный крайне богатой фантазией смог бы опознать голос Матвеева-младшего.
– Ай, ты чего ломишься?! А вдруг я уединилась, чтобы подумать о вечном?!
– А то я тебя раньше без трусов не видел! С этой придурочной говоришь?!
Подслушивать и дальше мирное общение супругов Ева посчитала неприличным и, отключив телефон, заметалась по комнате, хватаясь на чемоданы и пакеты. Степан даже не успел протестующее мявкнуть, как был за шкирку выволочен из-под кровати и бестрепетной рукой закинут в кошачью переноску.
Евин учитель физкультуры прослезился бы от радости и повесился на канате от счастья, если бы увидел, как вечная прогульщица сего святого предмета за четверть часа трижды смоталась вверх-вниз по лестнице на шестой этаж, перетаскивая вещи в машину. Причем, даже не запыхавшись! Ну, почти...
Окинув беглым взглядом покидаемую квартиру и даже не присев на дорожку - уважить домового, конечно, святая традиция, но и инстинкт самосохранения природой тоже не зря дан - девушка ласточкой слетела во двор. Правда, едва не убилась через высокий порожек подъездной двери, но это уже такие мелочи... Метнувшись за руль авто, Ева стартанула так, что только комья грязи из-под колес полетели. Подростки, пившие пиво на детской площадке, синхронно двинули себя по зубам горлышками бутылок, а один из них восторженно прошептал:
– Ну, чисто GTA...
И вот уже почти час Ева кружила по Железнодорожному району, географию которого знала крайне слабо, чтобы вручить дочери Ларисы переходящий красный вымпел - Степана. Инструкции Агеевой пришли посредством смс, видимо, Матвеевы решили воспитать своих жен, и наложили запрет на телефонные разговоры. Все бы хорошо, но текст "поверни с Ленинградской направо и через сто метров, за мусоркой, будет арка" можно было применить почти к любой из улиц. В результате такого невнятного посыла, Ева изъездила все похожие по описанию места, подскакивая на колдобинах и ругая дорожников. Коту такие изменения в его размеренной жизни тоже не нравились, о чем он периодически сообщал хозяйке посредством противных сиплых завываний.
– Да помолчи ты!
– прикрикнула Ева, когда животное заголосило особенно проникновенно.
– Без тебя тошно!
Наконец-то, на глаза попался указатель с названием искомого переулка.
– Вот эта улица, вот этот дом, - негромко продекламировала девушка, притормаживая перед шлагбаумом, перегораживающим вход в арку. Неподалеку пританцовывала на свежем декабрьском ветру немного посиневшая от холода девушка. Ева, опознав по описанию дочь Лоры, приглашающе распахнула дверь.
– Таня?
– Ага, - девушка шмыгнула носом и нырнула в теплый салон. Её нельзя было назвать точной копией Ларисы, но мать и дочь были сильно похожи. Особенно это прослеживалось в разрезе глаз и очертании губ.
– Меня зовут Ева. Извини, что так долго, я тут у вас немного заблудилась, - покаялась Агеева.
– Да ничего. А зверь где?
– не успела она озвучить вопрос, как Степа не только заорал, но и сопроводил вопль нехилым таким рыком. Таня, слегка втянула голову в плечи и испуганно покосилась на заднее сиденье.
– А там точно кот? А то по звукам, как минимум, тигр...