Пьесы
Шрифт:
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Вы правы, товарищи, надо продолжать погоню. Надо сесть басмачам на хвост!
А т а - Т ю р к. Ай, кемендир-джан, преследовать надо было раньше. Прошли уже сутки. Теперь тебе не угнаться за басмачами. У них лошади получше наших.
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Ничего. Рано или поздно они вынуждены будут остановиться. Вот тогда мы и накроем их.
К е л ь д ж е. Это самое… Товарищ Тилькичи, я смотрел, когда они уходили… Видишь вон ту тамарисковую рощу?.. Там они разделились на четыре отряда,
М а р и я. Может, они разделились на четыре отряда для того, чтобы окружить нас с четырех сторон?
К е л ь д ж е. Это самое… Ата-Тюрк, в каком же направлении я должен теперь установить свой пулемет?
А т а - Т ю р к. Теперь тебе, Кельдже, надо иметь четыре пулемета и защищать все четыре стороны. Короче говоря, от наступления мы переходим к обороне? Так, кемендир-джан?
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. В таком случае мы должны отступить к аулу.
А т а - Т ю р к (насмешливо). А что, если разбойники отрезали нам путь и к аулу.
К е л ь д ж е. Это самое… Товарищ Тилькичи, я в отряд вступил добровольно из-за похищенной верблюдицы. Ведь так? Но теперь я чувствую, мне никогда не найти ее. Тем паче верблюжонка… Больше того, здесь под твоим руководством, я могу потерять еще и голову. Гельды-Батыра нет, Антонова нет. Поэтому я хочу добровольно уйти от тебя.
А т а - Т ю р к. А пулемет свой оставишь нам или с собой заберешь — вместо верблюдицы?
К е л ь д ж е. Пулемет очень хорошая вещь, Ата-Тюрк, но пахать им землю нельзя. Пулемет не возьму.
А т а - Т ю р к. Пожалуй, Кельдже, и я составлю тебе компанию. Азат-джан, счастливо оставаться, сынок. А мы пойдем домой.
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Товарищи бойцы, прекратим разговоры о возвращении домой! Лучше сообща все обдумаем и придем к какому-нибудь мудрому решению.
К е л ь д ж е. Это самое… Как тебя там?.. Тилькичи, разве советская власть не искоренила насилие, с помощью которого ты хочешь заставить меня остаться под твоим началом?
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Советская власть прежде всего не любит предателей. Учти это, старик! Предателей мы будем безжалостно шлепать!
А з а т - Ш е м а л (в сторону). Вор кричит: держите вора!
М а р и я. Товарищ Тилькичиев, вы, как всегда, перегибаете палку!
А т а - Т ю р к. До свидания, Азат-джан. С таким командиром главное — береги голову. Все остальное можно приобрести. Пошли, Кельдже!
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Теперь мне ясно, старик: ты — шпион Мердана-Пальвана! Именем советской власти сейчас я кокну тебя на месте! (Достает наган.)
К е л ь д ж е. Это самое… Тилькичи, советская власть дала тебе оружие не для того, чтобы ты направлял его на честных дайхан!
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Она дала мне оружие для борьбы
А т а - Т ю р к. Можешь стрелять в меня, Тилькичи. А мы пойдем. Стреляй в спину старым людям. Пошли, Кельдже-джан.
Курбан-Тилькичи целится в Ата-Тюрка. Азат-Шемал бросается к нему, выхватывает наган из его рук.
А з а т - Ш е м а л. Советская власть дала всем равные права шлепать предателей!
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. А ты заткнись, молокосос! С тобой-то все ясно. Твой брат — с басмачами. И ты такой же.
А з а т - Ш е м а л. Хитрая лиса!
А т а - Т ю р к. Не марай своих рук, Азат-джан. (Курбану-Тилькичи.) Мне кажется, Тилькичи, единственный шпион и предатель среди нас — это ты!
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Ты ответишь за свои слова, старик! Мы помним: всего неделю назад ты был в банде басмачей!
К е л ь д ж е. Это самое… Азат-джан, сынок, отдай мне наган этого лиса. Он нам пригодится в дороге.
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Даю голову на отсечение, вы все трое связаны с басмачами.
К е л ь д ж е. Считай, ты уже без головы, Тилькичи. Впрочем, ты немного прав… Я-то, конечно, связан с басмачами, здесь ты не ошибаешься, связан тем, что у них моя верблюдица.
А т а - Т ю р к. Вот именно. Раз они пьют молоко твоей верблюдицы, значит, ты помогаешь им!
М а р и я. Я слышу конский топот. Кто-то скачет к нам.
А т а - Т ю р к. Тебе показалось, дочка. Это ветер шумит на гребнях барханов.
М а р и я (вслушивается). Да нет же… Явно кто-то скачет. Кто это может быть?
К е л ь д ж е. Кажется, ты права, дочка. (Ложится на песок, прислушивается.)
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Азат-джан, пожалуйста, верни мне мой револьвер. Пошутили — и хватит.
А з а т - Ш е м а л. На, возьми, шутник! (Возвращает наган.)
К е л ь д ж е. Что будем делать, воины? Надо принимать решение. Иначе нас могут застать врасплох.
А т а - Т ю р к. А на что твой пулемет? И перестань дрожать. Вспомни, ведь ты мужчина, Кельдже!
К е л ь д ж е. О, вспомнил! Действительно, мужчина! Это самое… Но и мужчине обидно погибать из-за какой-то верблюдицы…
А т а - Т ю р к. При чем здесь-то верблюдица?
К е л ь д ж е. Никак не могу забыть, ребята!
А з а т - Ш е м а л. Довольно болтать. Сейчас они будут здесь. (Командует, возвысив голос.) Эй, джигиты, всем залечь! Стрелять по команде! (Марии.) А ты что стоишь, ханум, словно джейран на пригорке?
М а р и я. Любуюсь тобой, дядя-бородач. Из тебя, я вижу, вышел бы неплохой командир!