Пьесы
Шрифт:
Х е к и м о в. Подумайте, Айна Амановна, в какое положение вы, ОТК, ставите всех нас, в том числе и себя! Вы лишаете рабочих, как и всех нас, и дополнительного заработка, и премиальных. Это раз. Затем… В период, когда ваш начальник Мерджен Мурадова исполняла обязанности директора фабрики, она сорвала выполнение государственного плана! Мы строго накажем ее за это. А с вами, я чувствую, мы сработаемся.
А й н а. Я не очень уверена в этом.
Х е к и м о в. Нам, Айна Амановна, нужны молодые, толковые, инициативные, критически
А й н а. Государственный план следует выполнять в течение года, а не за две-три недели до его окончания. Вы должны это знать лучше меня, Нурлы Хекимович. А перед рабочими наша, с Мерджен Мурадовной, совесть чиста. И мы с ней считаем, что было бы в интересах дела и фабрики, если бы некоторые из товарищей написали заявления о добровольном снятии с себя обязанностей, с которыми они не справляются.
Г о ш л ы е в (многозначительно). Весьма самокритично, если Мерджен Мурадовна имеет в виду себя. Весьма!
Х е к и м о в (неопределенно). Дельная мысль, между прочим.
К у р б а н о в. Я бы с удовольствием сбросил с себя бремя начальника цеха и пошел бы в закройщики, каковым когда-то я и был.
Х е к и м о в. Что ж, если ты этого хочешь, Курбанов, мы переведем тебя в закройщики. И еще одно предложение: как вы смотрите, товарищи, если моим заместителем вместо Гошлыева станет Ораз Байлыев?
Г о ш л ы е в. Что?! Ораз?! Вместо меня?!
Х е к и м о в. Да, Ораз!
Г о ш л ы е в. А как же я?
Х е к и м о в. Тебя мы уволим.
Г о ш л ы е в. Кто это — мы?
Х е к и м о в. Ну, я.
Г о ш л ы е в. Так и скажите, Нурлы Хекимович. А заодно ответьте: почему это я должен расплачиваться за чужие грехи? Кто больше меня болеет за престиж фабрики, за ее авторитет? Болеет практически и даже физически, нанося удары по собственной печени при реализации нашей продукции.
Х е к и м о в. Это все риторика, Гошлыев. Считай, ты освобожден от занимаемой должности.
Г о ш л ы е в. Так, так. Как же это получается, Нурлы Хекимович? Вспомните, мы работаем вместе более пяти лет. (Многозначительно.) Вместе! Вы понимаете — вместе?! Чего только мы не перенесли с вами вместе! Столько раз делили хлеб-соль! Нужен козел отпущения? Стрелочник? Хотите наказать? Накажите. Но справедливо. А то сразу: бери чемодан в зубы и — прощай! Разве это честно?
Х е к и м о в. Честно, не честно… Ты мне, Гошлыев, голову не морочь. Я своих решений не меняю. Сказано: уволен, значит — уволен. Во всяком случае — сейчас помолчи. (Многозначительно, повторяя интонацию Гошлыева.) По-мол-чи!
Г о ш л ы е в (после паузы, как бы что-то смекнув). Хорошо, Нурлы Хекимович, раз вы такой непреклонный, я сам напишу заявление. Ухожу по собственному желанию.
Х е к и м о в. Увольнение по
Г о ш л ы е в (явно не понимает Хекимова). В таком случае я буду жаловаться. (Поднимается.) Учтите, Нурлы Хекимович, вот здесь у меня, в портфеле, лежат кое-какие весьма любопытные…
Х е к и м о в (поспешно перебивает). Тьфу ты, черт! Да помолчи же ты, тебе говорят! Сядь и сиди спокойненько! Совещание еще не закончено. Я лишь хочу сказать: если план не будет выполнен, я никого из вас по головке не поглажу.
О р а з. Нурлы Хекимович, у меня есть одно предложение. Давайте еще раз тщательно проверим всю нашу, так сказать, забракованную продукцию. Создадим авторитетную комиссию… Может быть…
А й н а. Что, что? Ораз Заманович, у вас есть основания не доверять отделу технического контроля?
О р а з. Не сердись, Айна. Пожалуйста, не обижайся. Это не значит, что я не доверяю тебе и Мерджен. Это поиск. Поиск пути, который бы вывел нас из затруднительного положения.
Х е к и м о в. Я поддерживаю идею Ораза. Это — логично! Я — за авторитетную комиссию.
А й н а. Еще бы вы его не поддержали! Создавайте свои авторитетные комиссии. Только не забудьте включить в их состав представителей народного контроля и государственной стандартной комиссии.
О р а з. Зачем нам посторонние люди? Без чужих разберемся.
А й н а. Народный контроль, государственная стандартная комиссия — это чужие? Но вы меня удивляете, Ораз Заманович! Я просто поражена. Вам посулили начальственную должность — и вы уже переменились. Прямо-таки мгновенное превращение. Великий закон сработал без промедления: крохи нового бытия изменили элементы сознания. Хорошо, если он на этом остановится и вы не станете не четвереньки.
О р а з. Но ведь что-то надо делать, Айна?
А й н а. Вот-вот.
О р а з. Я не могу оставаться равнодушным, когда выполнение плана и обязательств находится под угрозой срыва!
А й н а. Но лично я не пойду на преступление ради выполнения обязательств, которые по существу не выполнены. Уверена, и Мерджен Мурадовна тоже не пойдет на это.
Открывается дверь. Входят Х а д ж и - а г а и А й г ю л ь. Айгюль пытается преградить дорогу мастеру.
А й г ю л ь. Хаджи-ага, Хаджи-ага, куда же вы? Здесь идет совещание! Нельзя! Мне сказали: посторонних не пускать.
Х а д ж и - а г а. Дочка, рабочий человек не может быть нигде посторонним, особенно у себя на фабрике. Идет совещание? Вот и хорошо. Я не помешаю.