Пьесы
Шрифт:
С е в е р о в. Хорошо.
О н. А теперь мы побежали.
О н а. С Новым годом вас!
С е в е р о в. Будьте счастливы, ребята.
Он и Она убегают. Некоторое время Северов один. Во двор входит К о п ы т и н.
К о п ы т и н. Друг, закурить есть? Ты не смотри, что я выпивши. Я еще в норме.
С е в е р о в. Я некурящий.
К о п ы т и н. Ну что ты будешь делать! На весь парк один человек, и тот некурящий. А у меня, понимаешь…
С е в е р о в. Сам курил — понимаю.
К о п ы т и н. Значит, бросил, на мою беду. Представлюсь: Копытин Иван Иванович. Так что не подумай. Да ты иди, если нужно. Я тебя не задерживаю. Я ведь человек смирный, порядочный.
С е в е р о в. А ты что же домой не торопишься?
К о п ы т и н. Не люблю я, друг, праздников. Никаких праздников не люблю. Ну, выпьешь на праздники, ну, телевизор там посмотришь… А что дальше? И начинают мне тогда в голову мысли лезть. Я ведь пятьдесят лет отстукал на белом свете, поистрепался порядком.
С е в е р о в. Семья есть?
К о п ы т и н. Двое ребят. Один уже в институте. Математик — голова! А поговорить вроде и не с кем. Целый курс Подольского военного училища, понимаешь, целый курс! И в одном бою, в один раз, на одной такой поляночке под Малым Ярославцем — всех… И остался я один. Понимаешь, всех ребят сразу. Рыжие, блондины, брюнеты, русские, казахи… все остались там лежать. Снег был глубокий, белый…
С е в е р о в. В сорок первом?
К о п ы т и н. А когда же еще? В нем, в октябре… Так, в обычное время, еще ничего. А вот по праздникам… прямо жутко становится. Ты пойми, друг. Целый курс, одинаковые, в новеньком обмундировании, только что остриженные…
С е в е р о в. Ничего не поделаешь, Иван Иванович, война.
К о п ы т и н. Я это понимаю. Можно сказать, собственным телом фашисту в Москву дорогу закрывал. А все-таки ребят жалко. И еще чувство несправедливости какое-то во мне. Они погибли, а я жив остался. И главное — после войны не пришлось мне ничего необыкновенного совершить, чтобы вот то, что я остался жив, оправдать.
С е в е р о в. Не был фашист в Москве. И в этом твое оправдание. В том, что люди могут бродить в новогоднюю ночь по этому парку, любоваться елкой, сидеть около старинной, выложенной кафелем печи и смотреть на огонь. Люди должны жить долго и счастливо.
В луче прожектора С е в е р о в и Н а т а ш а.
Н а т а ш а. Вот ты помнишь, как говорят в сказках. «Они жили долго, счастливо и умерли в один день». Как я завидую таким людям! Жить долго, вместе. Каждое утро просыпаться и быть вместе. Идти куда-нибудь, возвращаться и знать, что сегодня мы снова будем вместе. Слышать твои шаги, ждать, когда откроется дверь, и поражаться: как это прекрасно — снова видеть твое лицо.
С е в е р о в. А у нас получается по-другому. «Они были счастливы и уехали в один день».
Н а т а ш а. Но ведь это не одно и то же, что умерли в один и тот же день. Пройдет время,
С е в е р о в. А сейчас тебе, значит, не очень хочется меня видеть? Для этого нужна разлука.
Н а т а ш а. Что ты говоришь?! Как ты можешь так говорить? Я просто хочу, чтобы, уезжая, ты был счастлив и знал, что я переживаю меньше, что я крепкая и стойкая… потому что люблю тебя…
С е в е р о в (после паузы). Наташенька, а если это будет очень долго? Долго-долго мы не увидим друг друга?
Н а т а ш а. Но ведь все равно это же когда-нибудь будет. Ведь не может быть иначе. Просто я хочу, чтобы это было скорее. Это так понятно.
С е в е р о в. Я пойду в комнату, в эту комнату, а ты не будешь знать, что я вернулся. И почему-то я представляю, что тебя в это время не будет дома. Ты просто уйдешь куда-нибудь по делам или в магазин. А я встану за дверью так, чтобы ты меня не сразу увидела. Ты придешь, снимешь пальто, положишь сумку и будешь заниматься каким-нибудь делом, а я буду смотреть на тебя. Смотреть, потому что буду знать: вот сейчас я увижу, как она проводила все дни без меня. А потом я подойду к тебе, и ты посмотришь на меня, как бы не узнавая…
Н а т а ш а. Пашенька… (Засмеялась тихо.) Так все и будет. И чтобы дождаться этого дня, можно пережить все на свете… и вынести все.
С е в е р о в. А потом я тебя возьму на руки, и почему-то здесь я представляю, что ты сразу уснешь у меня на руках. Тихая-тихая, как будто все эти ночи, пока меня не было, ты не спала и только сейчас можешь спокойно заснуть.
Н а т а ш а (неожиданно). А ты не можешь не ехать по своим делам?
С е в е р о в. Нет. Я должен. Я даже не могу себе представить, что бы я делал, если бы не поехал.
Н а т а ш а. Значит, ты сам захотел поехать.
С е в е р о в. Сам.
Н а т а ш а. Значит, это дело тебе дороже меня?
С е в е р о в. Это дело моей жизни, Наташа. И в нем все… и ты… В общем, все.
Н а т а ш а. Если так… Ты очень серьезно мне сейчас ответил… А сколько ты должен быть там, куда ты едешь?
С е в е р о в. В августе — сентябре я приеду.
Н а т а ш а. Ты не уверенно это говоришь.
С е в е р о в. Я так думаю.
Н а т а ш а. Да ты не волнуйся, я могу и еще подождать. Я очень терпеливая.
С е в е р о в. Как огонь полыхает. Такое впечатление, что он куда-то стремится, хочет убежать.
Н а т а ш а. А что ты загадал сегодня, в Новый год? Хотя, наверно, нельзя говорить, а то не сбудется…
С е в е р о в. Можно. Я загадал два желания… хотя два, может, нельзя…
Н а т а ш а. А я только одно — увидеть тебя снова. Видишь, как просто. И даже обыденно как-то…
С е в е р о в. Мое первое желание: чтобы ты была счастлива.
Н а т а ш а. Не надо. Ты так говоришь, как будто прощаешься со мной.