Пьесы

Фриш Макс

Г-жа Гофмейер. Какой господин?

Жандарм. Который стоял у окна.

Г-жа Гофмейер пожимает плечами.

Жандарм. Это ваши брюки?

Г-жа Гофмейер молчит.

Отпираться бесполезно...

Убийца выходит из укрытия.

Вы господин Гофмейер?

Убийца. Нет.

Жандарм. Кто же вы?

Г-жа Гофмейер. Ведь я вам сказала...

Жандарм. Я не вас спрашиваю.

Убийца. Его убийца.

Жандарм. Что-что?

Убийца. Я говорю правду.

Молчание.

Жандарм. У вас есть документы?

Убийца. Нет.

Жандарм. Берите пальто!

Убийца. У

меня нет пальто...

Жандарм. В таком виде нельзя появляться на улице.

Убийца. Я недавно из тюрьмы...

Жандарм. Надевайте брюки!

Убийца. А документы мне дадут. (Берет брюки.) В начале той недели, сказали. (Надевает брюки.) Я ведь ничего не скрываю. Что вам, собственно, нужно? Я ведь сказал, что недавно из тюрьмы...

Жандарм. Это каким же образом?

Убийца. Помиловали.

Жандарм. Так каждый может сказать.

Убийца. Вчера вечером.

Жандарм. Почему помиловали?

Убийца. Не знаю. Я не разбираюсь в политике. Взяли вдруг и освободили. Амнистия, или как это называется, всеобщая амнистия, что ли.

Жандарм в недоумении.

Помиловали. Так каждый не скажет. Если человек сидит в тюрьме, то он никак не скажет, что его помиловали. (Смеется своей вялой шутке.) Разве я не прав?

Жандарм. А что вы здесь делаете?

Г-жа Гофмейер. Он пришел за бельем.

Убийца. Я холост.

Жандарм. Ну и что же?

Убийца. Госпожа Гофмейер чинит мне белье. Всегда. И я прихожу к ней за бельем.

Жандарм. Поэтому вы у нее?

Убийца. И еще потому, что хотел выразить соболезнование.

Жандарм. Что сделать?

Убийца. Выразить соболезнование.

Жандарм в недоумении.

Повсеместная амнистия - это факт...

Жандарм. Где вы провели ночь?

Убийца. Здесь!

Г-жа Гофмейер закрывает лицо руками.

Так уж случилось... Несчастье нас сблизило, время шло, мы заболтались до глубокой ночи - о Карле Антоне... выражали сочувствие друг другу...

Г-жа Гофмейер рыдает.

А вообще, какое вам до этого дело?

Жандарм. Никакого.

Молчание.

Итак, у вас нет документов.

Убийца. Нет.

Жандарм. Тогда берите свое пальто.

Убийца. Это не мое, я же сказал, у меня нет пальто.

Жандарм. Все равно.

Убийца. Я недавно из тюрьмы, я же сказал, я свободен и могу идти куда хочу.

Жандарм. Надевайте ботинки!

Убийца смотрит на него, не двигаясь.

Живей!

Убийца молча берет ботинки и надевает их, как человек, который

принял тайное решение.

Г-жа Гофмейер. Все, что он говорит, - правда...

Жандарм. Там разберемся.

Г-жа Гофмейер. Его помиловали! Точно! Говорю вам...

Жандарм. Я лишь исполняю свой долг.

Убийца надел ботинки. Жандарм уводит его, держа автомат наготове.

Г-жа Гофмейер неподвижно стоит. Сквозь открытую дверь вдруг

доносится топот ног по лестнице.

Голос жандарма. Стой! Стрелять буду! Стой!

Топот ног по лестнице.

Стой!

Г-жа Гофмейер. Вольфганг!

Раздается короткий выстрел, после которого воцаряется молчание.

12. Спокойствие и порядок восстановлены.

Заключение

Обстановка такая же, как в начале пьесы: кабинет в особняке

прокурора. Ночь. На письменном столе горит

настольная лампа.

Прокурор неподвижно стоит. Он один в комнате. Единственное

отличие от первой картины: на нем резиновые сапоги, как и в

канализации. Бой часов.

Прокурор. Знаю наперед, что ты скажешь. Так что молчи! Что мне нужно к врачу, я болен; мне нужно взять отпуск; я не молод уже, завтра снова буду как заводной; мне нужно взять отпуск, принять снотворное; и что дальше так продолжаться не может; все мои друзья такого же мнения, не так ли, дорогой Ган? (Смеется.) Не так ли, дорогой Ган? (Молчание.) Что до конфискаций и арестов: нужно два-три дня, чтобы восстановить порядок. Совершенно случайно мои люди опечатали именно эту виллу, эта ошибка мне неприятна. (Замечает и берет в руки собственную фотографию.) Не выношу фотографий, с вашего позволения, мадам... (Бросает фотографию в камин.) Реляции относительно конфискации, которые должны быть подписаны минимум двумя лицами, имеющими безупречную репутацию, следует направлять в соответствующие инстанции. (Молчание.) Еще что-нибудь? Весьма сожалею, дорогой Ган, что сегодняшнюю ночь вам не удастся провести с моей женой, потому что я принимаю главу нашего государства... (Кричит.) Стража! (Садится к письменному столу.) Арестовать эту даму и этого господина. Не хочу больше их видеть. Вы отвечаете за человеческое обхождение с ними! Они невиновны. Просто нам нечего сказать друг другу. (Молчание.) Проснуться! Теперь - быстро проснуться... проснуться...

Входит Хильда, босиком, молча, с дровами под мышкой.

Да здравствует граф! Вы хотите свести меня с ума. Да здравствует граф, да здравствует граф!

Хильда роняет полено.

Кто здесь?

Хильда. Это я, Хильда.

Прокурор. Хильда!

Хильда. Я напугала господина прокурора.

Прокурор. Слава богу...

Хильда. Господин прокурор позвонили... Может быть, развести огонь? Господин прокурор простят, что я не причесана, я прямо с постели.

Прокурор смеется.

Почему господин прокурор так смеются?

Прокурор молчит.

Я разведу огонь.

Прокурор. Слава богу, слава богу...

Хильда. Почему господин прокурор так на меня смотрят?

Прокурор. Ты жива - слава богу!

Хильда садится на корточки у камина.

Кто-нибудь был в этой комнате?

Хильда. Не знаю.

Прокурор. А моя жена? (Встает, подходит к двери, выглядывает из нее.) То был сон. (Стоит, оглядываясь кругом.) И ведь у меня все время было такое чувство, что я вижу сон, все время... (Вновь садится к письменному столу, словно возвращаясь к обычному распорядку дня. Что-то ищет.) Огонь в камине опять разгорелся. Сколько сейчас времени? Ничего не понимаю. Ты не знаешь, Хильда, куда я подевал все мои бумаги?

Хильда поворачивается и смотрит на него.

Снег все еще идет? (Продолжает поиски, не выказывая особого волнения.) Не понимаю. (Задумывается.) Я закричал, по-моему, и проснулся, я вдруг что-то закричал...

Хильда. Вот, разгорелся...

Прокурор. Что я кричал?

Хильда. "Стража!"

Прокурор смеется.

Господин прокурор, почему в городе всю ночь стреляют?

Прокурор. Стреляют?

Хильда. Всю ночь.

Вспыхивает пламя в камине.

Разгорелся!