Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века
Шрифт:
«Любо посмотреть, как живется царским собакам…»
С давних пор охота служила любимой забавой русских царей, императоров и императриц. Благодаря заботам Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны окрестности Петербурга на широком пространстве обрамляло кольцо зверинцев, где содержалась всевозможная живность для царской охоты. При государыне Екатерине II в Царском Селе выстроили два корпуса для содержания разных птиц.
В Ораниенбауме охоту завел великий князь Петр Федорович, в Дудергофе охотиться тоже начали еще в XVIII веке, когда Екатерина II в 1770 году приказала построить «фазанарию». В Красном Селе по повелению Екатерины II соорудили сокольничий двор, где началось разведение охотничьих птиц.
Павел I перевел соколиную охоту
При Николае I одним из любимых мест царской охоты стала Лисинская лесная дача близ Тосно. Она знаменита не только как центр лесоводства, но и как место образцовой охоты, поставленной на службу государству. В 1834 году, по указанию министра финансов Канкрина, в Лисино создали Егерское училище для подготовки специалистов «по части егерского искусства».
В положении о Лисинском учебном лесничестве определялось право охоты на его территории только для администрации лесничества и воспитанников егерского училища. Охотничье дело тут поставили образцово: внутри дачи построили дороги, проезды и подходы к местам охоты, осушили и благоустроили площадки и глухариные тока, подкармливали зверей и птиц.
Особенно возросло значение Лисинской дачи в 1846 году, когда ее официально объявили местом царской охоты, и она действительно стала одним из любимых мест охоты русских императоров. В штате лесничества появились специалисты-охотники – обер-егерь, егеря, окладчики, псари, доезжающие, зверовщики.
Создали псарню, а в трех верстах от Лисино устроили зверинец. В нем держали оленей, ланей, кабанов, лисиц и других обитателей лесов. Здесь содержались отборные породы: кабанов завозили из Беловежской пущи, северных оленей – из Архангельской губернии. В зверинце существовали специальные укрытия для охотников, вышки для отстрела и места кормления животных. Впоследствии создали также и вольер, где находились куропатки и фазаны.
На исходе царствования Николая I в Лисино выстроили Охотничий дворец. Автором проекта дворца стал блестящий зодчий Николай Бенуа, на протяжении долгих лет состоявший главным архитектором Петергофского дворцового имения (именно в Петергофе он проектировал многие постройки) и императорских театров, профессором Академии художеств и главным архитектором Министерства государственных имуществ. Он собственноручно заложил здание 26 июня 1853 года. Спустя два года строительство дворца завершилось. Внутри его украсили картинами старых мастеров и разнообразными охотничьими трофеями. Он сохранился до наших дней в составе комплекса зданий Лисинского лесного колледжа, однако от царских интерьеров почти ничего не осталось.
Еще через десятилетие архитектор Николай Бенуа выстроил в Лисино по царскому заказу Храм во имя Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня. Он представлял собой вариацию на тему византийских храмов. Строительство церкви закончилось в июне 1862 года, а освятили ее в октябре того же года – почти сто сорок лет назад. «Храм этот, как в художественном, так и в техническом отношении построен с большим искусством», – сообщал один из петербургских журналов.
Храм во имя Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня. Фото 2003 года
К сожалению, в советское время церковь разделила судьбу многих российских храмов – закрытая в 1933 году, она пришла в полное запустение. Только в последнее десятилетие церковь отреставрировали, буквально возродив из руин, и с 1998 года она снова стала действующей. Теперь здесь подворье Новодевичьего женского монастыря, что находится в Петербурге на Московском
…Самым известным гостем Лисино являлся страстный охотник Александр П. Сюда на охоту, как отмечает историк Рэм Бобров, автор серьезного исследования о Лисинской даче, он приезжал 86 раз. В те времена сама лесная дача была невелика для охоты, но в качестве охотничьих угодий на условиях аренды к ней приписали около ста тысяч десятин леса.
На охоте царя сопровождала небольшая свита, приезжали с ним в Лисино высшие правительственные сановники, великие князья и зарубежные посланники. А вот воспитанники Лесного института в царской охоте не участвовали – только некоторых учеников егерской школы брали в качестве загонщиков.
Частым гостем Охотничьего дворца в Лисино был придворный художник Михаил (Михай) Александрович Зичи. К сожалению, имя этого признанного мастера, венгра по происхождению, полвека прожившего в России, сегодня знают только знатоки русской живописи. Он являлся потомком известного венгерского аристократического рода, получил у себя на родине прекрасное образование и начал там заниматься живописью. В семнадцать лет он уже участвовал в престижных выставках, а, переселившись в Россию, в двадцать лет стал учителем рисования у дочери великой княгини Елены Павловны. В Петербурге он много работал – писал маслом, акварелью, занимался графикой, общался со многими знаменитыми русскими художниками. Французский путешественник Теофиль Готье в своих записках о поездке в Россию рассказал о встрече с Михаем Зичи. Очарованный творчеством этого художника, он назвал живописца «чудесным гением».
Судьба Зичи складывалась по-разному: взлеты и падения, известность и забвение. Но все же удача улыбнулась ему: после восшествия на престол Александра II он становится придворным живописцем. Эту должность он занимал и при Александре III, и при Николае II. Несмотря на службу русским государям, Зичи до конца жизни гордился венгерским происхождением, а неизменным облачением живописца при российском дворе являлся венгерский национальный костюм.
Его кисти принадлежат около пятисот иллюстраций интереснейших событий из придворной жизни. По долгу службы Зичи постоянно сопровождал царя во время его поездок по стране и за границей, поэтому он оказывался непременным свидетелем и участником царских охот. Не раз посещал Зичи с Александром II и Лисинскую дачу, где он сделал сотни охотничьих зарисовок, ставших потом материалом для написания картин. Среди них – «Охота в Лисино», «Поиски медведя», «Придворный охотник», а также альбом «Охота на медведя в Лисино».
В советские времена творчество Михая Зичи не особенно жаловали – все его достоинства перечеркивало официальное звание «придворного художника». А вот в Венгрии чтят и помнят своего выдающегося соотечественника: в небольшом венгерском городе Зала, родном городе художника, находится сегодня дом-музей Зичи. Его открыли в 1927 году, но еще в 1906 году, после смерти живописца, его внучка и наследница стала собирать экспозицию музея.
Когда шло освобождения Венгрии от немецких войск во время Второй мировой войны, небольшой венгерский городок стал ареной боев. В музейном доме поселились беженцы, и многие ценные реликвии пропали. Но основные коллекции уцелели благодаря правнуку Зичи. Рассказывают, что он прибыл в Залу в апреле 1945 года как раз в тот момент, когда экспонаты музея по приказу русского офицера уже погрузили на телеги, чтобы вывозить их. Только каким-то чудом правнуку Зичи удалось убедить советского командира не трогать экспонаты. Так музей был сохранен…
После Александра II царская охота в Лисино устраивалась редко – новый император, Александр III, предпочитал не охоту, а рыбалку. Больше всего он любил ею заниматься в Финляндии, у водопада Лангинкоски, где специально построили царскую рыбачью хижину. Поэтому высокие гости стали редкостью на Лисинской даче. Зверинец закрыли, а зверей из него передали в Гатчинский зверинец. Только перед Первой мировой войной охота тут возродилась, когда в Лисино стали приезжать члены Государственной думы и Государственного совета, которым иногда разрешали отстрел медведей.