Петербургский презент
Шрифт:
– Все правильно – у него свой подход.
– Да, это уж точно. А что надо, чтобы его переломать? Чем профессионал от дилетанта отличается? А тем, что каков бы ни был противник, он все равно его переломает.
– Знать бы, чего ради ломать? И вообще, ради чего мы кого-то переламываем, ради чего здоровье гробим, нервы? Ну, они-то понятно – ради шкуры своей, ради выгоды. А мы? Какая мне выгода от того, что я кого-то на зону упакую?
– Ты сам ответил на свой вопрос. Выгода для нас одна – как бы он ни был хитер, каким бы он профессионалом
– Так-то оно так, но что нам с этим упырем делать?
– Думай, мы же профессионалы.
Кивинов зашел в канцелярию отделения забрать накопившиеся бумажки. Секретарша Вера пила чай с сушками и поглядывала за окно.
– Приветик, Вер, – поздоровался Кивинов. – Давай макулатуру. Много накопилось?
– Хватает. Чай будешь?
– Нет, я только водку пью.
– Ну, тогда вот журнал – расписывайся.
Кивинов, не читая, чирканул напротив своей фамилии в журнале, бросил на прощание какую-то остроту и пошел к себе.
Упав на стул, он бегло просмотрел документы. Все как обычно – отдельные поручения, заявления, жалобы. Хоп. А это что за конвертик? Может, взятка? Хорошо бы. Рассчитался бы с долгами… Да нет, взяток по почте не присылают. Москва Золотоглавая. А, это ж приговор на Шабанова. Я и забыл про него. Юрик прислал. Молоток.
Кивинов вскрыл конверт. Приговор оказался довольно объемистым, листах на десяти. Отодвинув в сторону посторонние бумаги на столе, Кивинов раскрыл приговор и углубился в чтение. По мере приближения к концу, лицо его все больше мрачнело. Наконец закончив чтение, он откинулся на спинку стула и прошипел: «О, черт!» Выскочив из кабинета, он тут же натолкнулся на Соловца.
– Георгич, мне почему-то кажется, что, если мы не предпримем срочненьких мер, произойдет еще одна пренеприятная история.
– Что такое?
– Так, пустяки. Очередная мокруха.
ГЛАВА 3
Волков вывел из камеры паренька лет семнадцати и потащил его по коридору в свой кабинет. Там он толкнул пацана на стул, а сам сел напротив.
Паренек держался за бок и громко стонал. Не подумайте ничего плохого, Вячеслав Петрович еще даже не приступал к допросу.
– Что с тобой?
– Печень. Ломка сейчас начнется, больно, бля.
– Принимать наркотики нехорошо, вредно для здоровья.
– Я знаю.
– Это уже радует. А знаешь ли ты, что воровать тоже нехорошо. Это еще вреднее для здоровья.
Парень зарыдал.
– Больно, дайте что-нибудь. Я не могу, ох, как мне больно, сука.
– Ты из меня слезу не дави. Давай, рассказывай, как дело было. И побыстрей.
– Что там рассказывать? Взял куртку в ларьке поме-рять и побежал. На Стачек меня прихватили.
– Зачем же тебе куртка? У тебя же есть.
– Я говорю, ломка у меня начинается, если не ширнусь, сдохну.
– Итак, ты украл куртку, чтобы ее продать и купить наркотиков. Так?
– Так.
– Тогда логичный вопрос: где же ты хотел купить дозу?
– Да где угодно. Вон у черных, в любом ларьке.
– Да что ты говоришь?! Интересно, мне продадут? Уверен, что с наркотиками я пролечу, как фанера над Парижем. Господи, хорошо, что я не на игле, а то бы с ума сошел от досады. Ну, а тебе в любом ларьке продадут. Обидно. А отсюда вопрос: почему тебе продадут, а мне – нет? Нет ли какого секрета у Красной Армии? Может, расскажешь? Или ты курсы партизан оканчивал? Тогда другое дело.
Парень согнулся в поясе и сполз на пол. По лицу его бе-жал пот, сальные волосы собирали грязь с пола.
– Мне плохо. Вмазаться надо, ведь сдохну же. А-а-а!
Волков почесал затылок.
– Ты на «черном» или на «белом» сидишь?
– На «черном», – простонал парень.
Волков открыл один из ящиков стола и, порывшись, достал коробочку с медикаментами.
– Вот, есть у меня тут дрянь какая-то, с обысков осталась, но я не знаю, что это.
– Дайте.
Волков протянул парню пробирку с ваткой. Тот понюхал ее и пробормотал:
– Пойдет. Маловато, правда, но хоть на пару часов…
Дальше он не договорил, потому что опять схватился за бок и замычал. Помычав с минуту, он выдавил из себя:
– Шприц, скорее…
– Ну, что ты будешь делать, а? Я что, бюро добрых услуг? Ширево дай, шприц дай, в замен только и слышишь – «менты поганые», «менты поганые».
Ворча, Волков порылся в той же коробке и достал однора– зовый шприц. Шприц был грязный, со следами какой-то бурой жидкости на стенках. Игла использовалась явно не один и не два раза.
– Во, нашел. Уколоться сможешь? Стерильность не гарантирую.
– Давайте. Жгут есть?
– Не, точно, сегодня я добрая фея. Слушай, Золушка, ты СПИДом не болен? А то принца заразишь. Да, и запомни, ровно в полночь я уйду домой и никто тебе больше ширево искать не будет. Учти.
Волков осмотрелся, но ничего похожего на жгут в кабинете не обнаружил.
– О, вспомнил. Он встал и поднял сидение дивана. Внутри оказалась милицейская форма. Волков достал оттуда кашне.
– Во, пойдет. Какую руку перетягивать?
– Эту. – Парень протянул руку.
Славик засучил парню рукав и перетянул его предплечье импровизированным жгутом.
– Слушай, куда ты тут колоть собираешься? Ведь живо-, го места нет.
– Баян, баян заправьте.
Волков заправил шприц из пробирки и протянул парню.
– Держи. Стой. На всякий случай, адрес-то у тебя какой?
– Там, сержант записал.
– А, ну, тогда – с Богом.
Парень уверенным движением взял шприц и, найдя лазейку в усеянной дырками вене, ввел в нее иглу. Затем нажал на поршень шприца и быстро вытащил иглу из вены. Маленький фонтанчик крови взметнулся над рукой, но тут же ослаб, сдерживаемый милицейским кашне. Парень приподнялся с пола, брякнулся на стул и закатил глаза.