Петербургский сыск. 1874 – 1883
Шрифт:
– Кого она родила сына или дочь?
– Не могу знать, – старик продолжал в руках мять шапку, – уехала с пузом и более никогда сюда не наведывалась.
– Отца оставила одного?
– Что ей отец?
– Понятно.
Больше из волостного старшины выведать ничего не удалось, да и удастся ли в деревне? Жуков всё—таки решился и съездил в Конево, но и там толком узнать ничего не удалось. За давностию лет кое—что позабылось, кое—что начало восприниматься, как истинная правда, ведь сто раз повторённое, сдобренное выдумкой, начинает казаться и самому правдой. С мальчишкой, который утверждал, что
За полчаса до полуденного выстрела с Петропавловской крепости, чиновник для поручений Жуков входил в кабинет начальника сыскной полиции.
Иван Дмитриевич поднял голову, его правая бровь поползла вверх и вместо приветствия он произнёс:
– Какими судьбами, Михаил Силантьич, ты оказался в столице? Насколько я помню, ты должен быть в Белом Острове?
– Вы правы, Иван Дмитрич, дело в том, – и Жуков рассказал о пожаре, о поездке в Мясовскую волость, о том, что удалось узнать.
– Значит, теперь ты в Александровское училище.
– Именно так.
– Помощь нужна?
– Нет.
– Тогда не смею задерживать, и не забывайте ставить меня в известность о предпринимаемых действиях.
– Иван Дмитрич!
– Всё, господин Жуков, тебя, наверное, Василий Михайлович заждался, – и добавил, после того, как прикусил губу, – да и следствие тоже.
Михаил был крайне удивлён, когда узнал в Александровском институте у начальницы, что девица с такой фамилией и именем никогда в заведении, порученном попечению госпоже Орловой, не обучалась.
– Как же так? – Изумился Жуков. – Но ведь мне ясно сказали…
– Господин Жуков, – говорила высокая, как трость, начальница с восковым лицом, – я вам ясно дала понять, что Варвара Костюкова в списках не значится.
– Но…
После красноречивого взгляда Михаил поклонился и пошёл прочь.
К вечеру Жуков добрался до Белого Острова.
Не смотря на начало мая в воздухе царила сухая погода, редкие облачка пробегали по синему небу.
– Пока тебя не было, Миша, у нас открылись новые обстоятельства, которые дополнил ты, – сказал уже после рассказа Жукова Василий Михайлович и дополнил, – не ожидал, что ты сразу во Псков поедешь, не ожидал, – и в голосе прозвучала похвала.
Сыскной агент скромно улыбался, но потом произнёс.
– Иван Дмитрич был крайне недоволен.
– Миша, теперь улыбнулся Орлов, – это он так, чтобы хватку не теряли, а сам, небось, доволен. Да, – спохватился чиновник по поручениям, – самое главное я тебе и не сказал. Тело нашей убиенной не опознано.
– Как так?
– Вот так.
– Оно же обгорело?
– В этом ты прав, но, – Василий
– Но… – начал, было, Михаил, но так ничего и не сказал.
– Ты думаешь о детях?
Жуков покачал головой.
– Самое удивительное, что дети задушены, а женщина отравлена.
– Задушены? – Удивлённо спросил Михаил.
– Да, Миша, доктор определил, что сперва задушены, только потом уложены в свои кровати. Голову отрубили, кольца одели, чтобы запутать следствие.
– Но тогда надо вдову объявить в розыск.
– Уже объявлена.
– Не понимаю.
– Миша, – хмыкнул Орлов, – здесь, как я говорил, вскрылись новые обстоятельства. Вероятнее всего, с первого мужа, о котором ты говорил, всё и началось. А теперь лучше послушай некоего господина Хазина, пусть тебе он поведает свою историю, не хочу пересказывать.
Иван Хазин порывался встать, но Василий Михайлович одёргивал рукав нетерпеливого рассказчика.
– Да сиди ты.
– Осенью прошлого года, – облизнув губы начал Иван, мужчина небольшого роста с худощавым длинным лицом, которое казалось ещё худее из—за редкой с прожилками седины бороды, – то ли в начале сентября, то ли в конце, извиняюсь, запамятовал, попала мне в руки газета, – Орлов протянул Михаилу пожелтевшую бумагу с потёртостями на местах, где она была сложена, – да, именно она. Вот из—за неё проклятой, – Иван утёр нос.
– Продолжай.
– Подсунул, говорю, брату Андрюхе газету эту с объявлением.
Василий Михайлович ткнул пальцем в листок, чтобы Жуков прочитал.
– «Миловидная вдова, владелица большого хозяйства в одной из лучших волостей уезда Санкт—Петербургской губернии, имеет желание познакомиться с обеспеченным мужчиной с целью создания семьи. Переписка не предполагается, если отправитель не пожелает явиться лично».
– Да, именно оно проклятое. Андрюха жил бобылём и загорелся, как дрова в печке, и написал письмо. О нём я и не знал, пока ответа от вдовы не получил.
Орлов протянул Михаилу ещё один листок.
– Написал таки Андрей письмо, но ничего брату, – Василий Михайлович посмотрел на Хазина.
– Совершенно верно, оно пришло в ответ на Андрюхино.
– Обрати внимание на эти строки, – капитан указал пальцем.
– «Мое сердце рвется из груди при мысли о Вас. Приезжайте и оставайтесь навсегда», – прочитал Михаил.
– Не находишь странным, что ответ слишком необычен для первого письма?
Жуков покачал головой в знак согласия.
– Вот именно, – Иван выглядел испуганным, – я отговаривал Андрюху, да куда там. Ему если вожжа под хвост попадёт, дак не остановишь. Вот и собрался в путь.
– Когда?
– В последние дни декабря, чтобы на Рождество поспеть.
– А потом?
– Потом мне письмо прислал, что прибыл на место. Вдова ему понравилась, да вы и сами читали, письмо—то у вас.
– Больше вестей не было?
– Так с января и не имею.
– Письмо вдове писал?
– А как же! Целых три, но так ответа и не дождался, поэтому—то я подумал, сердце—то за брата болит, вот собрался и приехал.