Петр и Мазепа. Битва за Украину

Шамбаров Валерий Евгеньевич

Но потенциальные союзники обманывали и друг друга. Возвращение Лифляндии в состав Польши было одним из обещаний, которые Август надавал панам за свое избрание королем. Теперь он доказывал сенату и сейму, что за Лифляндию надо повоевать, готовить войска. Не тут-то было! Польским магнатам совсем не хотелось раскошеливаться на войну, рисковать в боях. Предложения короля они отвергли. Сам наобещал, сам и отвоевывай для нас. В общем, сражаться предстояло за интересы Польши, но вступить в войну должна была только Саксония со своей армией. Хотя и Август тоже водил панов за нос. Выпячивал права Польши на Прибалтику, зазывал сенаторов поддержать его. А

между тем, заключил с Паткулем и другими баронами тайное соглашение: Лифляндия вовсе не возвращалась к полякам. Она должна была стать наследственным владением Августа!

Осенью 1699 г. съехавшиеся в Москву делегации согласовывали сроки войны. Август планировал ударить на Ригу, и его специалисты рассчитали все факторы (не только природные, но и астрологические). По их прогнозам следовало подступить к Риге, когда Двина замерзнет, в безлунную ночь, и при этом с воскресенья на понедельник. Оптимальным выходило наступать в декабре 1699 г. Но Петр все-таки не поддался на заманчивые уговоры. Ведь с Турцией мира еще не заключили, а воевать на два фронта царь отказался. Августу и датчанам он обещал выступить только после того, как подпишет мир с османами. Правда, со своей стороны он обещал всячески ускорить этот процесс, даже поступиться своими требованиями к султану.

В это же время в Россию прибыло большое шведское посольство. Извещало, что на трон взошел Карл XII, просило царя подтвердить прежние договоры. Встречали шведов вроде бы с обычными почестями, ничто не предвещало скорого разрыва. Как полагалось по этикету того времени, с послами обменивались подарками, они получили аудиенцию у государя, велись переговоры. Шведские делегаты и постоянный посол в Москве Книпперкрон так и не догадались о подготовке к войне. На вопросы о формировании новых войск русские им отвечали, что надо заменить распущенные стрелецкие части.

Однако промелькнули и настораживающие моменты. Шведы просили царя подтвердить соблюдение прежних договоров присягой на кресте и Евангелии. Петр уклонился. Сослался, что он уже приносил такую присягу при своем вступлении на трон. А кроме того, московское правительство нашло повод для претензий. Вспомнило, как царь проезжал с Великим посольством через Ригу, и губернатор Далберг проявил враждебное отношение. От Карла XII потребовали извинений и наказания губернатора. В результате в ноябре 1699 г. Россия подписала три договора. Открытый, со шведами — но с преднамеренной придиркой. И два тайных, с Августом и датчанами. Август обязывался выступить немедленно. Петр брал отсрочку до апреля 1700 г. В действительности все планы поехали наперекосяк…

В тайные игры вступили Англия и Голландия. У них имелись свои соображения. Испанский Карлос II был при смерти. Становилось ясно, что война за его наследство разразится в ближайшее время. Представлялось заманчивым отвлечь Швецию, самого опасного союзника французов. О формировании коалиции Августа, Дании и России британцы и голландцы пронюхали. Взялись подталкивать их к драке, изображали друзей, выражали готовность ссудить денежки, продать военные товары. Но обратились и к Карлу XII. Предупредили, что против него готовится война и предложили помочь. В начале 1700 г. Швеция, Англия и Нидерланды заключили союз. Причем этот союз оставался действительно тайным, в Копенгагене, Варшаве и Москве о нем не подозревали…

А между тем, уже начинались боевые действия. Причем начинались из рук вон плохо, вразнобой. Август больше всех торопил союзников, но саксонская армия собиралась

с большими задержками. Переносили, откладывали, и вместо декабря она сосредоточилась на границе Лифляндии только в феврале. По планам предусматривалось, что полки Августа внезапно, без объявления войны, бросятся к Риге. Горожане и лифляндские бароны восстанут против шведов, и главный город Лифляндии будет взят. Но если армия собиралась и выдвигалась слишком медленно, то ее король и подавно не проявлял воинского пыла. Август застрял в своей столице, Дрездене. Порхал в объятия то одной, то другой дамы. Отнюдь не спешил оставить привычные балы и театральные представления и ехать куда-то в полевой лагерь.

Саксонский главнокомандующий Флемминг по легкомыслию оказался вполне достойным своего монарха. Ему в Польше вскружила голову богатая и знатная красотка, в решающий момент он вдруг оставил армию и уехал справлять собственную свадьбу. Оставил за себя генерала Пайкуля, но даже не позаботился о четких инструкциях. Пайкуль то ли вообще не знал о секретных планах по овладению Ригой, то ли оробел без короля и Флемминга. Вместо дерзкого броска топтался возле границ. А губернатор Далберг узнал об угрозе, усиливал оборону. Когда саксонцы наконец-то подошли к Риге, они увидели запертые ворота, пушки на стенах. Лифляндская оппозиция выступить не осмелилась, никакими мятежами в городе не пахло. А для осады саксонская артиллерия была слаба. Ее ядра не причиняли ни малейшего вреда мощным стенам Риги.

Тогда новобрачный Флемминг, вернувшийся к армии, наметил брать крепость Динамюнде, прикрывавшую вход в Двину. Прикидывал — если Динамюнде падет, Рига будет отрезана от моря, и ей придется сдаться. Бросил войска на штурм, но шведы их отшвырнули. Что ж, Флемминг придумал хитрость. Начал гонять туда-сюда колонны своих солдат и распускал слухи, будто к нему подходят бесчисленные подкрепления. А коменданту крепости предложил сдать ее на почетных условиях. Уловка подействовала, гарнизон предпочел оставить Динамюнде. Но, вопреки ожиданиям, к падению Риги это не привело. Припасов там было вдоволь, лезть на приступ саксонцы не отваживались. Август вроде бы выехал к армии, но снова застрял на развлечениях и забавах — теперь в Варшаве. Под Ригой он появился лишь в июне и обнаружил, что у него не хватает денег, пороха, солдат. Слал гонцов к Петру. Призывал, что пора бы помочь.

Датчане тоже вступили в войну с запозданием. На союзников они не оглядывались, планы у них составились свои, отдельные. До того, как сесть на престол в Копенгагене, король Фредерик IV носил титул герцога Голштейн-Готторпского. Но это герцогство зависело от Швеции. А когда Карл XII узнал, что надвигается война, он ввел в Голштейн-Готторпские города свои войска. Фредерик IV загорелся отвоевать родной клочок земли, повел туда 14-тысячную армию. Подступил к крепости Ренебург — и застрял, не в силах овладеть ею.

А у русских только в апреле сдвинулись с мертвой точки нелегкие переговоры в Стамбуле. Чтобы ускорить их, царь вынужден был пойти на серьезные уступки. Согласился возвратить османам низовья Днепра. Крепости Кызы-Кермен, Ислам-Кермен, Мубарек-Кермен и Таван предлагал разорить с условием, что турки их не будут восстанавливать. Но султанские дипломаты попытались выпросить еще и дополнительные уступки, чтобы новые городки, построенные вокруг Азова, тоже были разорены — Таганрог, Троицкая крепость, Миус. Пришлось снова торговаться, пока османы все-таки согласились подписать и ратифицировать мир на 30 лет.