Петр и Мазепа. Битва за Украину
Шрифт:
Тем временем русские устраивались на новом месте. Царя очаровали пейзажи устья Невы, разлившейся от полой воды — многочисленные протоки, острова. Но положение крепости Ниеншанц, стиснутой на узеньком пространстве между Охтой и Невой, Петр признал неудобным. Он выбрал для города иное место. 16 мая на острове Лустон (Луст-Эйланд) был заложен Санкт-Петербург. Царь с инженерами наметил контуры крепости. Строительство ее бастионов Петр распределил между приближенными. Первый взял сам, второй поручил Меншикову, третий канцлеру Головкину, четвертый Зотову, пятый Трубецкому, шестой Нарышкину. Срубили деревянную церковь во имя св. Петра
Но Петр заранее замышлял город большой, красивый. Высматривал места для гостиного двора, пристани, адмиралтейства, царского дворца, парков. Пока же для государя был построен скромный домик — изба из двух комнат. Рядом принялись возводить дома вельможи. Особенно выделялся размерами дом Меншикова. Впрочем, он стал губернатором Петербурга и всей Ингерманландии, и его резиденция предназначалась для общего пользования. Дом назвали Посольским — он служил для торжественных приемов, балов, ассамблей.
Боевые действия разворачивались своим чередом. Сразу после закладки Петербурга государь разделил армию на два корпуса. Отправил их брать Копорье и Ям — еще два города, в свое время отнятые шведами у русских. К Копорью полки повел Шереметев. Крепость была сильной. Стояла на монолитной скале, исключавшей подкопы, со всех сторон обрывы. Фельдмаршал доносил государю: «Если от бомб не сдадутся, приступать никоими мерами нельзя». А шведы знали, насколько крепка их позиция. На предложение о сдаче комендант ответил заносчиво: «Сами отсюда не уйдете!» Правда, он оказался трусом. Как только забушевала бомбардировка, сразу поджал хвост и согласился капитулировать. Другую крепость, Ям, осадил корпус генерала Вердена. Она сопротивлялась две недели и тоже не выдержала, сдалась. Петр приехал в этот городок, переименовал его в Ямбург (ныне Кингисепп).
И только сейчас, со значительным опозданием, неприятельское командование спохватилось отбивать свои владения. Из Выборга к Петербургу выступил Крониорт со своим корпусом. Из Нарвы к Ямбургу двинулся генерал Горн, собрав несколько тысяч солдат и ополченцев. Петр сперва узнал о наступлении Крониорта. Взял два гвардейских полка и четыре полка драгун генерала Чамберса, стремительным маршем повел навстречу. Шведов было значительно больше, но об этом не знали ни они, ни русские. А в суматохе не разобрались. На реке Сестре отряд Петра и Чамберса налетел на авангарды Крониорта, смял их, перебив около тысячи человек. Остальные неприятели обратились в бегство.
В это же время Горн появился под Ямбургом. Но он напоролся на главные силы Шереметева, и его прогнали. Царь повелел Шереметеву возвращаться на зиму в Псков, но не прямой дорогой — двигаться дугой по неприятельской, разоряя ее. И тут-то шведам стало совсем не до нападений. Горн укрылся у себя в Нарве. Шлиппенбах спешно отступал. Уничтожал за собой мосты, разорял край — чтобы не досталось русским. Но и русские делали то же самое. Эстляндию и Лифляндию распотрошили так, что мало не покажется.
Царь оставался в здешних краях до поздней осени. В Лодейном поле на берегу Свири Меншиков нашел удобное место для судоверфи, ее назвали Олонецкой. Заложили там 40 кораблей — сперва небольших. Один фрегат спустили на воду. Дали ему имя «Штандарт», поскольку на нем впервые
Лишь осенью эскадра удалилась в Выборг на зимнюю стоянку. 1 октября Петр отправился исследовать окрестные воды. Его внимание привлек остров Котлин. После промеров глубин было установлено, что к северу от него много мелей, подводных камней. Фарватер для прохода больших кораблей лежал к югу от острова, но и его разделяли мели. На одной из них царь приказал соорудить искусственный остров, топить ящики, набитые камнями. На искусственном острове Петр повелел строить крепость Кроншлот с 14 пушками. А на острове Котлин возводились более мощные батареи из 60 орудий. Таким образом, весь фарватер простреливался насквозь. Царь удовлетворенно писал — теперь «неприятель в море близко появиться не смеет, инако разобьем корабли в щепы. В Петербурге спать будем спокойно».
Но появились и такие гости, которым были рады. Слух о том, что русские прорвались на Балтику, разлетелся по Европе стремительно. Некоторые политики и дипломаты пропускали мимо ушей, другие недоверчиво пожимали плечами. Но один из голландских капитанов решил попытать счастья. Рискнул, понимая, насколько это выгодно, стать первым. 3 ноября он привел в Петербург корабль с грузом вина и соли. Царь был рад несказанно! Новый город с ходу становился портом! Открывался для международной торговли. Груз купили за счет казны, шкиперу выплатили премию в 500 золотых червонцев, каждому матросу по 30 талеров. Награды были обещаны и следующим гостям: 300 червонцев шкиперу, который приведет второй корабль.
Успехи русских оценивали местные жители. Петр действовал куда лучше Августа и его саксонцев. Самые дальновидные лифляндские бароны начали зондировать почву — не лучше ли перекинуться под покровительство царя? Хотя бы для собственного спасения, избежать разорения от налетов русской кавалерии, калмыков, казаков. К царю попросился даже Иоганн Паткуль. Тот самый лидер лифляндского дворянства, который помогал сколачивать коалицию против шведов. Мы уже приводили цитаты из его писем — в начале войны он оценивал русских крайне низко, отводил им роль разве что «пушечного мяса». Реальные надежды возлагал только на Августа. Победы наших войск заставили Паткуля изменить мнение. Он очень зауважал Петра и перешел к нему на службу — был назначен к тому же Августу в качестве посла России.
Но и шведы постепенно отдавали себе отчет — дело нешуточное. Генералы Шлиппенбах и Горн доложили в «комиссию обороны» в Стокгольме: если король с главными силами немедленно не вернется в Прибалтику, то русские прочно закрепятся на Неве и Финском заливе, и возвратить здешние провинции будет очень проблематично. Однако Карл XII относился к русским слишком пренебрежительно. Невзирая ни на что, сохранял непоколебимую уверенность — стоит ему появиться, как царские войска попросту разбегутся. От донесений о достижениях Петра Карл отмахнулся: «Пускай царь трудится над закладкой новых городов, мы хотим лишь оставить за собой честь впоследствии забрать их…»