Петр и Мазепа. Битва за Украину
Шрифт:
Саксонцы упросили шведов еще об одной уступке — некоторое время держать договор в тайне. Потому что Август находился с армией Меншикова! А Меншиков не давал ему уехать, будоражил, готовился к битве. Правда, и до Александра Даниловича дошел неясный слух, будто саксонцы заключили со шведами перемирие. Август по понятным причинам все отрицал. Но сам он панически боялся, как бы сражение не сорвало мир, как бы шведы не обвинили его в двурушничестве. Он считал, что нашел подходящий выход. Отправил к Мардефельту гонца, тот передал от Августа письмо, что Меншиков намеревается нанести удар! Гонец дал честное слово, что саксонский и шведский короли уже несколько дней стали
Август надеялся, что Мардефельт благоразумно отступит. Но… до шведского генерала известия о мире еще не дошли! Он счел предупреждение хитростью! Высокомерно ответил, что в советах врагов не нуждается. А после того, как Лешинский прислал ему польскую рать, Марденфельт был уверен в своих силах. У него было 28 тыс. штыков и сабель. Правда, из них лишь 8 тыс. шведов, а остальные — поляки. Под началом Меншикова собралось 32 тыс. бойцов. Хотя и они были очень неоднородными. 8 тыс. русских драгун, 9 тыс. составляли донские и украинские казаки, калмыки. В корпусе Августа насчитывалось 4 тыс. саксонцев и 11 тыс. поляков.
18 октября эта армия двинулась на врага. На правом крыле русские, левее саксонцы, а поляков Меншиков поставил по флангам. Август нарочно тормозил своих подданных. Они задерживались, отставали. Но русские увлекали их за собой. Выкатили вперед орудия, началась артиллерийская перестрелка. Польская шляхта с той и другой стороны красовалась, выскакивала на противников. Но малейшего отпора не выдерживалась, откатывалась в беспорядке. Меншиков заметил слабость поляков. Бросил на них основной кулак своей конницы. Драгуны и донские казаки Данилы Ефремова врезались во вражеские ряды, и масса польской кавалерии Лещинского хлынула назад.
Для преследования Меншиков кинул «своих» поляков с калмыками и украинцами. Лавина покатилась за бегущими, рубила, давила копытами. «Шведские» поляки превратились в неуправляемую толпу, скакали укрываться в обозе. Хотя боеспособность «своих» поляков тоже оставляла желать лучшего. Они напоролись на строй шведов, их окатили свинцом, и они понеслись в обратную сторону. Теперь погнались шведы — и напоролись на строй русских. Драгуны насели на них, рубили. Неприятельские солдаты перестроились в каре. Умело отбивали наскоки конницы залпами и штыками. Но это каре осталось островом посреди поля. Армия Лещинского и не думала возвращаться, удирала все дальше. Шведов окружили. Меншиков спешил драгун, приказал подкатить пушки. Их жерла выплеснули ливень картечи. Зажатые и расстреливаемые остатки войск неприятеля сдались.
С начала войны это была самая крупная битва по количеству участников. Кстати, цифры оказались красноречивыми. Шведов погибло 5 тыс., поляков Лещинского только 1 тыс. Армия Меншикова пленила 2 тыс. шведов во главе с самим Мардефельтом. Саксонцы взяли всего семерых… Вся Россия праздновала столь значительную победу. Петр сразу же окрылился перспективами, которые она открывала. Армии Шереметева, расквартированной на Украине, приказал готовиться к новому походу в Белоруссию и Литву. Уж сейчас-то, после разгрома, шляхта опять начнет перетекать на сторону русских. Карлу придется возвращаться из Саксонии на восток, и Август будет спасен.
Но его союзник меньше всего думал о таком спасении! Победа под Калишем вогнала Августа в полный транс. Он мечтал только об одном — как бы ему оправдаться перед шведами! Желая хоть как-то выслужиться перед Карлом, стал выпрашивать у Меншикова пленных. Лгал, будто хочет обменять их на русских пленных, захваченных в самом начале войны, под Нарвой. Александр Данилович отказывался. Послал запрос, как решит царь.
Король знал слабое место Меншикова, корыстолюбие. Подсластил его богатейшими наградами — пожаловал город Оршу и местечко Полонное. А свои просьбы подкрепил письменным обязательством: в течение трех месяцев обменять шведов на равное количество русских, а если не получится, возвратить их. У Марденфельта Меншиков взял отдельное обязательство. Генерал под честное слово обещал вернуться в плен, если обмен не состоится. Хотя на самом деле Август не помышлял ни о каком обмене. Задним числом можно добавить, что и Марденфельт не считал нужным соблюдать «слово чести». Пленные были отправлены в Померанию, в шведские владения.
Сам Август выехал в Варшаву, потом в Краков. Блестящая победа под Калишем и впрямь повлияла на настроения поляков. Они встречали саксонца как своего законного короля. Но Август, не особо задерживаясь, отправился дальше — на родину. Карл XII сделал своей резиденцией Лейпциг, у него в «гостях» находился и Лещинский. Август тоже явился на поклон. Пировали втроем. Карл был очень доволен, что у него сидят и подлизываются два короля. Августа он не преминул лишний раз щелкнуть по носу. Приказал письменно поздравить Станислава с восшествием на польский престол. Ничего не поделаешь, саксонский властитель послушно выполнил.
Остатки русских войск на саксонской службе все-таки сумели избежать плена, ушли через австрийскую границу. Но Паткуль, посол России, уже почти год сидел в саксонской тюрьме. Сейчас его выдали шведам. Карл самолично расписал для него процедуру мучительной казни: колесовать, а потом четвертовать. Ему нанесли 16 ударов железным ломом, переломав кости. После этого отрубили ноги, руки, наконец — голову. Но когда Карлу доложили, как умер Паткуль, он остался очень недоволен. Обезглавливание он счел жалостью. Жертва должна была сама умереть в страшных мучениях. Офицера, руководившего казнью и распорядившегося добить Паткуля, король за это разжаловал в рядовые…
А известия об измене Саксонии переставали быть тайной. Дошли они и до русских. Армия Меншикова отошла к этому времени на зимние квартиры, расположилась в городке Жолква недалеко от Львова. Сюда подтягивались и войска с Украины, готовились к предстоящему походу в Литву. Теперь все планы приходилось менять. Ведь было ясно, у Карла остался только один противник. Рано или поздно он двинется на восток. В Жолкву приехал Петр, собрал военный совет. Основной вопрос был поставлен — давать ли генеральное сражение на польской территории? Сошлись на том, что не давать. В случае неудачи армия могла вообще погибнуть. Было намечено — если неприятель двинется в наступление, избегать серьезных баталий, отходить к своим границам. Там будет легче снабжать войска, получить подмогу. А врагов при отходе предписывалось «томить», изматывать «оголожением провианта и фуража» — разорять местность по пути следования, уничтожать припасы.
Для дальнейшего ведения войны царь попытался использовать и политические методы. Август отрекся, Лещинский был недостаточно авторитетным и незаконным. Почему было не избрать еще одного короля? Сторонника России? Еще до приезда Петра Меншиков забросил эту идею полякам. В легкомысленной среде шляхты не так уж трудно было найти поддержку, особенно после победы при Калише. Рядышком с царскими войсками, в Люблине, собрался альтернативный сейм. Делегаты шумели, напивались на русские деньги и превозносили свои «свободы» — вот сейчас они изберут короля, и кто с ними поспорит?