Петр Столыпин. Революция сверху
Шрифт:
Развилась промышленность, а соответственно – возникли мощные финансово-промышленные группы. Как отечественные, так и иностранные. Таким господам требовалось продвигать свои интересы. Какое-то время договаривались с конкретными представителями власти – как с помощью прямых взяток и откатов, так и с помощью косвенных методов стимулирования нужных людей. К примеру, нужного чиновника вводили в состав совета директоров акционерного общества. Но ведь в условиях демократии действовать гораздо удобнее. Именно ради этого демократия и существует. К примеру, в США существуют лоббистские агентства.
Разумеется, всё это прикрывается красивыми словами о свободе и демократии. Но дело не в словах.
На этом фоне и начала подниматься российская «общественность», и этот подъем лучше всего проявился в создании Партии народной свободы, более известной как конституционные демократы (кадеты).
Хотя считать их, как это было принято у советских историков, «выразителями интересов крупной буржуазии» не совсем верно. Они хотели стать таковыми. Реально получалось не очень.
На самом же деле основу партии кадетов составляли адвокаты, профессура, журналисты – всех этих господ называли «людьми свободных профессий». Они провозглашали прежде всего общелиберальные заклинания. Во что писал Дмитрий Иванович Шаховской, стоявший у истоков кадетской партии:
«Мы демократы. Мы желаем полной равноправности. Мы стремимся к возможно полному и всестороннему развитию личности. Мы хотим свободы».
Данные господа глядели на Запад, они видели, что в демократических государствах именно адвокаты, профессура и журналисты чаще всего пробивались к власти. И хотели того же.
Большинство будущих лидеров вышло из земского движения. Земства ведали школами, больницами и кое-чем еще. Но что самое главное – там кипела столь милая сердцу либералов демократическая жизнь. Еще одной возможностью проиграть в демократию было городское самоуправление – городские Думы.
Через эти учреждения прошло большинство лидеров российского либерального движения. Так вот, такие люди как Шаховской начали пытаться устанавливать связи между земствами. Это было деятельностью на грани легальности. То есть за такое ещё не сажали, но некоторые неприятности на свою голову получить было можно. Именно так и родилось так называемое земское движение. Которое было либеральным и оппозиционным.
Психология земцев довольно быстро менялась. Если первоначально они шли «служить народу», то потом уже собирались «вести народ». Это свойственно и революционерам. Но данные господа пошли дальше. Они стали считать, что именно «либеральная интеллигенция» и есть «соль земли русской». То есть прежде всего эти господа боролись за свои права. О народе, конечно, тоже вспоминали. Иногда.
2–4 августа 1903 года в швейцарском городе Шаффхаузен был образован так называемый «Союз освобождения». Ядром новоиспеченной организации стала редакция журнала «Освобождение», выходившего за границей. Из известных людей в числе отцов-основателей имелись: уже знакомые нам Д. И. Шаховской, экс-марксисты П. Б. Струве и Е. Д. Кускова. Кроме того, присутствовали и известные в будущем философы Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, В. И. Вернадский, а также будущий председатель первого состава Временного правительства князь Н. Н. Львов.
Программа предусматривала:
• создание конституционной монархии;
• избирательные права;
• право народностей на самоопределение;
• принудительное отчуждение частновладельческих земель.
О последнем пункте стоит сказать особо. Земли предполагали отобрать у помещиков и раздать крестьянам отнюдь не за бесплатно – предполагалось, что крестьяне их должны выкупить. Однако в массовой пропаганде последнее весьма важное обстоятельство как-то замалчивалось. Уже упомянутая аграрная программа Кутлера была по сути позаимствована у кадетов.
Росту оппозиционности способствовала деятельность князя П. Д. Святополка – Мирского, занимавшего пост министра внутренних дел в 1904–1905 годах (его сменил П. Н. Дурново, а того – Столыпин). Из всех вариантов политической тактики князь выбрал самый худший. Он постоянно давал оппозиции разные туманные обещания, которые выполнить не мог, даже если бы очень хотел. Что с одной стороны порождало раздражение, с другой – уверенность, что власть слаба – и на нее надо только энергичнее поднажать.
Стоит упомянуть о весьма необычной акции «Союза освобождения», которая очень хорошо характеризует этих людей.
…В Российской империи на любое публичное собрание требовалось разрешение полиции. Давались эти разрешения не слишком охотно. К тому же на любом таком мероприятии мог присутствовать полицейский или жандармский офицер, который имел право закрыть собрание, едва только ему покажется, что ораторы говорят что-то не то…
Но русские люди умеют выкручиваться. Был найден обходной путь. Сообразили, что не существует никаких ограничений на проведение… банкетов.
Тут надо пояснить. Банкеты в те времена играли огромную роль в жизни «общества». Многолюдные застольные посиделки проводили все, кто мог и по любому поводу. На них не только выпивали и закусывали, но и произносили речи. Причем не как-нибудь, с бокалом в руке, а всерьез. В любом приличном ресторане имелся банкетный зал, в котором, кроме всего прочего, стояла… кафедра. Такая же, как в университетских аудиториях. И вот участники банкета по очереди вылезали на нее – и толкали заранее приготовленные речи по бумажке… Честно говоря, я не очень понимаю, когда участники банкетов успевали что-то съесть и выпить. Но успевали.
Вот такие мероприятия и стали проводить с 20 ноября. Повод нашелся – двадцатилетие введения судебных уставов. (Я не знаю, что это такое, но какая разница.)
Итак, в банкетных залах собирались за накрытыми столами солидные господа и толкали речи – о необходимости введения свобод и конституции. Принимали резолюции о необходимости проведения политических реформ… Всего прошло более 120 собраний в 34 городах.
Революционеры, да и крайне правые, изрядно поглумились над этой кампанией. Дескать, вот суть либералов – рассуждают о свободе под осетрину и заливного поросенка. Хотя меньшевики банкетную кампанию поддерживали. Крайне правых более всего возмущало, что эти банкетные речи были совершенно определенно ориентированы на западные газеты. Либералы ведь были искренне убеждены, что «Запад нам поможет».