Петровские Ведомости
Шрифт:
– Тогда на вас, – тут же ответила она.
– Подумай хорошенько, – предупредил я её, – я занимаюсь многими делами, в том числе и тайными. Если кому хоть слово скажешь, кому говорить не стоило, наказание будет сурово. Либо смерть, либо в монастырь. Брата твоего, так и быть, трогать не буду, но ему тоже запрещено говорить хоть что-то.
Девочка напугалась, но всё равно стояла на своём:
– Выбора я не меняю.
– Твоё дело, – вздохнул я, – в таком случае, сейчас у нас будет маленький совет, а после определим, где тебе продолжить работу. Можешь идти, далеко не уходи…
Лада встала, коротко поклонилась и убежала, цокая
– А это что за прекрасное созданье? – тут же улыбнулся он мне, посмотрев вслед девочке, – никак решил себе завести девушку из местных?
– Окститесь, Яков Вениаминович, это же ребёнок…
– Ой, да ты не втирай мне, – хохотнул он, – тут такие как раз замуж выходят. А через три года сколько будет тебе и ей?
– Двадцать пять и семнадцать, – кивнул я, – но это ещё ничего не значит. Девочка – сирота, еле спас её Гунин во время разбойничьего налёта, отца её убили, вот она с малолетним братом и вынуждена кое-как мотаться по миру. Мы её приютили…
– Ох, ну тогда извини что ль, – посерьёзнел Козлов, – что звал?
– Познакомить с другими, так сказать, нашими участниками проекта и попутно собрать информацию, выдать ЦУ и так далее. Несмотря на то, что каждый занимается чем хочет, действия всё равно нужно координировать, направлять в нужном нам векторе и держать других в курсе событий. Тем более что любые более-менее важные действия потребуют согласования, – я сел за свой "директорский" стол и посмотрел на Козлова, который согласно кивнул, – да и просто как-то прижилось у нас при каких-либо важных событиях собираться и думать вместе. Иначе всё наше предприятие быстро пошло бы вразнос…
Как раз в это время открылась дверь и зашли Гунин, Андрей и Саня.
– О, уже начали собираться, – кивнул Гунин, после чего все присутствующие обменялись рукопожатиями с Козловым и мной.
– Ну что, товарищи, присаживайтесь, – кивнул я в сторону дивана, – у кого что?
– У нас всё нормально, – объявил Гунин, – люди потихоньку обживаются, обтираются, начинают составлять списки… – он подал мне принесённую с собой папку. Толстую.
– Это список нужного?
– Именно. Больше всего Титов заказал, десять страниц перечислял всё, что ему нужно…
– Ну да и хрен с ним, всё равно теперь у нас есть менеджер по закупкам. Андрей на эту роль не подошёл, уже начал обживаться, так что займутся другие люди. Ладно, давайте начнём с меня. Поговорил с Семёновым. Кое-какую работу мы будем делать вместе, этого времени она не касается, так что не обессудьте, рассказывать не буду. По поводу людей вы и сами видите – он успел собрать маленькую группу и переслать сюда, ещё я у него просил строителей, так как всех прибывающих и местных наёмных нужно будет где-нибудь селить. Обещал заняться этим вопросом, так что скоро у нас будет стройбат. Не исключено, что придётся для этого использовать даже солдат с базы, но это уже решать профессионалам…
– А зачем здесь обживаться? – тут же спросил Гунин, – нам же ещё переезжать, в прошлый раз же обсуждали…
– Это верно, но Рим не сразу строился. Как и Петербург, поэтому обустраиваться будем в своё время. Сейчас даже на контакт с местным царём выйти невозможно – он вернётся только в августе.
– Насколько я понял, через месяц начнётся стрелецкий бунт, – радостно воскликнул Козлов, – это же такое событие!
– Плохое событие, – кивнул я ему более мрачно, –
– Да у меня ничего важного. Только недавно всё обсудили. Только Лёша в моей мастерской завёлся, теперь не выгнать. Прирос к месту мгновенно.
– Андрей. Коротко о том, чем ты занят был вчера?
– Если коротко, – он оглядел всех, – занимаюсь тем, чем обычно занимаются люди моей профессии. Слежу за обстановкой, собираю информацию. Пока что никаких результатов, на это могут уйти месяцы…
– Понятно, – я переключился на Козлова, но то, чем он занят, и так знал, только заметил, – Яков Вениаминович, вам только одна просьба. Скооперироваться с товарищем капитаном для обучения наших артиллеристов и проверки их навыков. Проведите учения, стрельбы, проверьте, чему научились казаки и чему их ещё научить надо. Займутся обучением Титова и капитан Гунин.
– Понятно, – закивал дедок и посмотрев на военного, кажется, уже мысленно смазал лыжи на базу…
На этом было не всё.
– Все свободны. А вас, Андрей, я попрошу остаться, – все покинули кабинет – Гунин прихватил бумажный стакан с кофе, а дедушка начал с ним говорить ещё до выхода из кабинета. Когда дверь закрылась, Андрей спросил в лоб:
– Что от меня могло понадобиться?
Вот за что мне нравился лейтенант Алуцкий, так это за его манеру говорить коротко и по делу. Особенно в пику Козлову, который любил буквально припасть к человеку и начать с ним разговоры не по делу, так, просто для самого разговора. Я отвечал Андрею тем же, поэтому говорили мы на одном языке:
– Если коротко, то твоя работа конечно нужная, но пока бесполезная и не к месту. Архангельск – захолустный город, сейчас самый смак происходит в Москве. На носу стрелецкий бунт, бессмысленный и беспощадный. Необходимо налаживать связь с местными властями. Поэтому – узнать, кто и как причастен к возникновению волнений стрельцов, выявить основных финансистов и пресечь. При необходимости – ликвидировать так, что бы это было похоже на естественную смерть. Однако царь Пётр всё равно должен явиться в Москву, поэтому ничего с самим бунтом не делать, пусть идёт так, как идёт.
– Более конкретные соображения по поводу бунта будут? – Андрей поднял одну бровь, – или это только так, пожелания?
– Будут. Пока что нам нужен царь, довольный проведённой работой, а не озлобленный политическими ошибками своих заместителей. Учитывая, что стрельцы с самого начала являлись слабым звеном, ничего удивительного в их казни нет. А уж решение распространить этих самых, мятежных, по всей России вообще идиотское, они бы только дестабилизировали обстановку в государстве. Поэтому у меня есть два варианта решения проблемы, совмещённых с нашими интересами. Первое – уничтожить зачинщиков, второе – принять самое деятельное участие в их уничтожении. Причём – максимально эффективном, что бы после и казнить было некого. Или, третий вариант, шепнуть кое-кому, что их лучше в трудовые лагеря, что бы с пользой употребить…