Пилигримы проклятых земель
Шрифт:
Так что куда не кинь всюду клин. Оставалось, пожалуй, лишь одно – как пелось во всем известной песне времен гражданской войны «Это есть наш последний и решительный бой».
Я уже принялся лихорадочно соображать как бы так подороже продать наши воистину драгоценные жизни, как из десантного отделения послышался радостный крик:
– Антенна!
Хоть я снова не узнал голос, однако понял, что это мог быть только Главный. Ведь только одному ему доподлинно ведомо, как эта штука выглядит.
– Где? Показывай! – пока я собирался с мыслями в дело вступил Леший.
– Слева, на
– Не вижу!
– Разворачивайтесь, она там!
Ханх, судя по всему, имел в виду казарму роты РХБЗ, которую мы только что проскочили. Если честно, то я на нее глянул лишь мельком. Оно и понятно, не было у меня такой возможности. Но вот все остальные, те, кто сидел с левого борта… им то, что повылазило?
– Там ничего нет! – голос Лизы не узнать было сложно. Девчонка глазастая и если она говорит…
– Антенна с другой стороны здания! – вновь выкрикнул ханх.
С другой? Это что, выходит со стороны плаца? Все эмоции кроме страха сейчас мне давались с невероятным трудом, но все же я смог удивиться. Сквозь дом он видит, что ли?
И все же я прекрасно понимал: удивляйся сколько тебе влезет, но дело свое делай. Наше дело было раздолбать эту гребанную антенну, а персонально мое, вывести «восьмидесятку» на позицию для удара. Этим-то полковник Ветров и стал заниматься, причем со всей поспешностью на которую только был способен.
– Поворот! Всем держаться!
Я заорал, скорее всего, чисто для очистки совести. За разрывающем барабанные перепонки грохотом оружейной пальбы меня мог услышать разве что Леший. И он услышал:
– Стоп, Максим! Повернешь, когда я скомандую! – тон Андрюхи был приказным, не терпящим возражений.
– Ты что, сдурел? – металл в голосе приятеля меня как-то вовсе не прошиб. Все-таки кто здесь старший как по должности, так и по званию?
– Стоп, я сказал! – Леший рявкнул во всю глотку. – Не остановим тех, кто пошел за нами и все… Считай хана нам!
Остановить? Конечно, хорошо бы остановить, только вот как? Командир Красногорского спецназа тут же прояснил этот вопрос.
– Павел, доставай «Хашим», – гаркнул он в полумрак десантного отделения.
«Хашим»! Точно, как же я мог о нем позабыть? Замысел Загребельного теперь стал совершенно ясен. Два еще оставшихся у нас термобарических выстрела на пару минут остудят пыл преследователей. Ну а большего нам и не требуется. Через пару минут мы будем уже с другой стороны казармы и разнесем эту проклятущую антенну к чертовой матери.
Я имел возможность так красиво и складно размышлять лишь потому, что уже давно нажал на тормоз. Теперь БТР стоял на месте, нетерпеливо порыкивая мотором. Казалось, что это он сам так нервничает, а совсем не моя нога то и дело вжимает педаль газа. В ожидании команды я вывернул руль и теперь то и дело поглядывал то в смотровой люк, то на Андрюху.
Несмотря на свои внушительные габариты, Загребельный ловко и быстро преодолел всю длину обитаемых отсеков БТРа и за считанные мгновения добрался до десантных люков. Пашка ждал его там с уже взведенным РПГ-32. Глядя на мальчишку, я удивился. Ну, пацан… ну, дает! И когда только научился?
То что научился, оказалось весьма и весьма кстати. Загребельный схватил
О ходе операции с кодовым названием «Обрубание хвостов» я мог судить только лишь по залпу «Хашима» и грохоту взрыва где-то далеко позади. Судя по тому, что новый картридж в гранатомет вставлял все тот же Пашка, которому даже разрешили высунуться во второй люк, наше оружие произвело фурор в рядах преследователей. Такого они от нас явно не ожидали. Второй выстрел, должно быть, совсем их остановил. Ничем другим объяснить обращенные ко мне слова Лешего я не смог. Андрюха приспустился в люке и прокричал:
– Чисто! Давай, Максим, гони!
Нет, все же прозвучало «Гони!». А значит ни о какой победе пусть даже и временной речь не шла. Черные просто сбавили напор ошарашенные этим нашим неожиданным ответом. Но скоро они очухаются и попрут вновь. Это и к бабке ходить не надо. Вперед их погонят патологическая злоба и ненависть. Вспомнив об этом, я мигом надавил на газ, свернул с главной аллеи, протиснулся меж торцом казармы и зданием солдатского клуба, после чего, сминая чахлые полусгнившие деревца, пулей вылетел на плац второго городка.
С каждой стороны здоровенного асфальтированного прямоугольника располагалось по две пятиэтажные казармы, а на дальнем, противоположном от нас конце приземистое здание столовой. Той самой столовой!
– Со свиданьицем, – процедил я сквозь зубы, когда одно из окон столовой подмигнуло зловещим зеленым глазком.
Этот жутковатый нереальный свет заставил меня встрепенуться. Не туда смотришь, товарищ полковник! Антенна – вот твоя главная цель!
– Там! Она там!
Главный совершенно неожиданно рухнул на покинутое Лешим командирское сиденье. Он прильнул к стеклу смотрового люка, стал показывать куда-то вверх и налево. Глянув в этом направлении, я сперва ничего не увидел, в смысле ничего, хотя бы отдаленно напоминающего антенну. Пятиэтажка. Крыша обвалилась. Часть верхних этажей разрушена, будто туда угодила парочка осколочно-фугасных снарядов из 125-ти миллиметровой пушки. Плесень, известковые наплывы и… Цирк-зоопарк, а это что такое?
Прямо по стене казармы плелся раскидистый металлический плющ. Конечно, на привычное земное растение эта штука походила ничтожно мало, но то упрямое стремление вскарабкаться как можно выше и заставило меня назвать его плющом. На самом же деле это были десятки толстых отливающих непонятным темным металлом толи кабелей, толи волноводов. Они выползали из окон второго этажа и карабкались вверх по стенам. Некоторые из стеблей, продемонстрировав лишь метр или два своего прочного вороненого тела, вновь забирались внутрь здания и показывались снова уже только на разрушенной крыше. Кое-где металлических змей заслоняла такая же черная металлическая паутина. Эта дрянь свисала с них словно лохмотья старой еще не до конца сброшенной кожи.