Пилот на войне
Шрифт:
Дистанционно управляемые лазеры ПКО принялись кромсать атакующий рой, точнее, его остатки. Парсеры мин и «сонных» торпед слишком поздно сориентировались по настоящим целям — по тральщикам.
Зато их очень даже засекла эскадра клонов.
Таков сценарий классического, правильного сражения на орбите.
Из-за первого спутника вынырнули конкордианские фрегаты.
Тройка фрегатов атаковала тральщики, удирающие из кубатуры грядущего сражения. Тральщики пыжились, выжимали из своих двигателей последние килоньютоны тяги, маневрировали, сыпали ловушки. Им приходилось рассчитывать только на себя, поскольку эскадра была слишком далеко, чтобы сразу прийти на помощь. Да и нельзя было раскрывать ее реальный состав, пока враг не втянулся в бой, задействовав основные силы.
Именно поэтому минных офицеров считают смертниками, без пяти минут камикадзе.
Именно поэтому космические саперы носят на левом запястье браслеты из титанира, навечно запаянные молекулярной сваркой.
Именно поэтому в пьяном угаре офицерской кантины с ними стараются не связываться даже бойцы десанта, на всю Галактику славные забияки.
Прежде чем на шахматной доске сражения появились европейские фрегаты, клоны подстрелили два тральщика.
И тогда началось сражение.
— Не могу поверить! — Воскликнул капитан фон Лауниц, глядя на боевую панораму, которую транслировали всевидящие «Такеда» и «Вещий Олег». — Это же «Аббас»! Это от него мы улепетывали на Кларе!
На фоне планеты из-за терминатора на дневную сторону, в самом деле, выплывал силуэт «Аббаса» — одного из серии лучших конкордианских линкоров. За ним следовал эскортный авианосец «Сардар» — тяжеловес в своем классе.
Трудно было не узнать обводы его девятисотметрового тела. V-образные пилоны с вынесенными по сторонам кормовой надстройки орбитальными двигателями и акульим плавником поста дальнего обнаружения, что возвышался над парным жерлом посадочных палуб.
— Шестьдесят флуггеров… мда-а-а… — протянул тогда Дитрих Клеве.
— С вашего позволения, господин контр-адмирал, шестьдесят пять. — Капитан фон Лауниц был точен, как всегда. — И еще три фрегата. Вот они. Тип «Шиватир II».
— А, черт с ними! Приказ по ордеру: в огонь! — Адмирал повелительно потряс кулаком, пронзив голограмму над своей консолью. — Рейдеру «Кельн» Х-переходом занять позицию в тылу вражеского построения! Дайте мне сеанс с «Кельном»!
— Слушаюсь. — Откликнулся дежурный связист.
Через полминуты на адмиральском пульте ожил экран, над которым поплыл трехмерный бюст капитана Байера.
— Камрад Байер, мы атакуем. — Сообщил герр Клеве.
За прозрачным забралом встопорщились соломенные усы, что было видно, невзирая даже на искажения связи.
— Превосходно, господин контр-адмирал.
— Зная вашу горячность, Байер, напоминаю план. Вы вступаете в игру в самом конце и только по моей команде.
— Как можно, герр Клеве?! Я помню диспозицию…
— Прошу извинить! — Прервал их диалог голос в трансляции. — Говорит командир БЧ-7, Браух. Фрегаты опознаны как модификация «Асмарот»!
— Да-да, это «Асмароты»! — Вклинился фон Лауниц. — У них на борту сверхтяжелые плазменные пушки. Учтите, Байер, в ближний бой с ними лучше не вступать — защитное поле такого потока плазмы долго не выдержит!
— Я обучен танцевать с сатаной, камрад. — Ответил капитан «Кельна».
БЧ-1, штурманская боевая часть, выдала прокладку курса на Х-переход.
«Лотарингия» и «Жоффр» подернулись желтым маревом, их силуэты потеряли глубину, будто злой шалун украл одно измерение, а потом пропали из эвклидовости, чтобы возникнуть вновь, среди невидимой волны дираковских монополей на орбите Бартеля 2–4.
Конкордианская эскадра поначалу была в выгодном положении — она встретила бой, построившись. В то время как «Жоффр» и «Лотарингия» материализовались на расстоянии полутора тысяч друг от друга и более чем в десяти тысячах от фрегатов.
«Сардар» поднял флуггеры, которые устремились к линкору, а его «одноклассник» «Аббас» пошел на сближение, одновременно отрабатывая маневровыми, чтобы прийти в точку синхронного выстрела развернутым по ходу движения бортом.
До эскадры клонов оставалось порядка пятнадцати тысяч километров, и фрегаты обоих сторон спешили занять места подле подопечных вымпелов первого ранга.
«Аббас»… Новейший звездолет Конкордии. Дитя «Программы 12–12». Вооруженный восемью 747-мм орудиями в трех башнях, простреливающих всю сферу вокруг корабля. Многоцелевые ракеты «Аждат» в двух пусковых установках, защищенных главным бронепоясом.
Это от его огня сбежала «Лотарингия» в сражении на орбите Клары. И теперь капитан фон Лауниц жаждал реванша.
На удалении десяти тысяч носовая оконечность германского динозавра озарилась серией ослепительных бликов. В черной броне отразились факелы маршевых двигателей МРК «Пацифик» — мощнейших ракет Великорасы.
Одновременно пилоты переориентировали дредноут, подставляя под ответные залпы несокрушимый бронепояс. Заворочались башни ГК с четырнадцатью 545-мм орудиями.
Артиллерийская дуэль была короткой и страшной.
«Аббас» вынужденно встал на маневр уклонения, давая возможность своему ПКО отстреляться от ракетного удара. По стае «Пацификов» врезали батареи ИНБ, стараясь обмануть блоки наведения. На перехват устремились легкие зенитные ракеты, заработали батареи лазеров.
Пять ракет обратились в облака мельчайших осколков, еще одна ушла в «молоко», поддавшись электронным морокам.
Однако снаряды ГК обмануть невозможно. Они слишком стремительны и тупы. Через девять секунд после гибели последнего «Пацифика», залп обрушился на «Аббас».
Два снаряда в фугасном исполнении брызнули конусом поражающих элементов над батареями ПКО в корме. А еще один — монолитная болванка на метеоритной скорости — угодил в бронепояс.
Чудовищной мощи удар буквально испарил три тонны стали и паракорундовый бивень на стержне из обедненного урана. Броня взорвалась. Взбесившиеся молекулы, миллиарды миллиардов частиц вылетели из гнезд кристаллических решеток, разлетаясь вихрем гиперзвуковой ударной волны, в которую превратился участок бронепояса пятнадцати метров в диаметре.