Пилот особого назначения
Шрифт:
Примерно в той же пропорции выступили и «Скорпион» с «Асмару».
Диверсанты не смогли вывести из строя стационарную ПКО как единый живой организм, а тяжелые мобильные ракетные комплексы отчего-то заблаговременно сменили позиции, уйдя от конкордианского главного калибра. Теперь они гвоздили по орбитальным целям и громоздкий десантный авианосец мог избежать попаданий только вмешательством лично Ахура-Мазды.
Егеря суетились во чреве ангарной палубы, а в это время пять десантных транспортов получили приказ начинать высадку.
Бой начался внезапно.
Чуткие пассивные радары отслеживали приближение клонских транспортов. Дивизия выдвинулась практически в посадочный створ. Бронетранспортеры стояли в тылу, самоходная артиллерия на флангах, танки в первой линии — всё как положено.
Четвертый батальон только что завершил маневр и теперь бойцы лежали в снегу. Меж них лежал и Ахилл Мария, всматриваясь в тесный лесной горизонт. Заработала рация:
— Готовность ноль! Код «Азов»!
— Приготовились! — прошипел эрмандадовец на батальонном канале.
Просыпался град докладов.
— Рота один, готовность!
— Рота два, готовность!
— Рота три, готовность!
Вот они: россыпь зеленых маркеров на тактической карте…
— К бою! — забрало отсекло Ахилла от холода и свежего ветра.
На лицо упала зеленая сетка виртуального пространства боевой тоталитарности. Отныне он — часть единого организма. По крайней мере, пока работает связь, сшивающая раздельные жизни в единый рой.
«Имя нам легион, потому что нас много, — вспомнил комбат евангельское слово. — Впрочем, это ненадолго.»
По тактическому планшету ползли к земле пять жирных красных меток — конкордианские транспорты.
Вскоре их стало видно невооруженным глазом — четыре дельтавидные призмы и П-образная коробка на колоннах пламени. Секунду они пачкали горизонт, а потом рухнули в зеленое море. Дистанция — два километра!
«Чего же мы ждем?!»
Земля закачалась. Активные демпферы украли звук, но всё равно: загрохотало, зарычало, забабахало! Артиллерия в работе!
Баллистическая траектория вынесла стаю снарядов к целям за доли секунды. И тогда над лесом встал дым. Логика была понятна: накрыть транспорты в самом уязвимом состоянии — на посадке. Легкие средства ПКО полка не могли им серьезно повредить, чего не скажешь о 180-мм самоходках. Все они били по мишени, опознанной как тип «Элан-Б» — танкодесантный транспорт. Нельзя дать развернуться броне!
Тем не менее, проклятый «Элан» смог сесть. Он, несомненно, был тяжело поврежден, но танки довез. Значит, атака? Пока враг не опомнился?
— Внимание, выдвигаемся!
Атака…
Километр пролетели, как на крыльях.
Впереди мчалась лавина из шестидесяти четырех машин, прикрытых полком пехоты и самоходками с флангов. В тылу ворочались БТРы, чтобы, если что, обеспечить отход, или поддать жару из своих скорострельных 53-мм автоматов, спаренных с тяжелыми пулеметами.
Бой в лесу страшен.
Махаонские кедры стоят относительно редко и не дают разрастаться подлеску — то есть танки могут пройти. Однако могучие древесные столбы закрывают горизонт и позволяют бить только прямой наводкой и только в упор! Бронированные динозавры, умеющие за тридцать кэмэ уложить снаряд в форточку, низведены до роли древних коробок, бивших только то, что видят!
— Не растягиваемся! Не растягиваемся! Дистанция в звеньях три метра, между звеньями — пять! — Ахилл Мария извлек из памяти давние наставления по тактике.
Как раз вовремя. Его бойцы, не привыкшие к лесу, начали разбредаться в стороны.
А в это время зеленая стена танковых меток на экране соприкоснулась с красным рубежом. Впереди родился рокот — это заговорили пушки. Что там творилось эрмандадовец не мог и представить. 140-мм танковые орудия на пистолетном расстоянии в пятьдесят-сто метров! Дальше не позволяла стрелять лесная гуща.
— Батальон 4, на месте! — Подполковник Лихтер остановил порыв эрмандадовцев. — Ахилл, ждите! Выдвижение только по моей команде!
— Батальон! На месте! — Отрепетовал тот.
Бойцы быстро разобрались и попадали за деревья, кочки и мощные корневища, чтобы лишний раз не подставляться.
Сквозь занавес снегопада в щедрой вертикальной штриховке кедровых стволов играла иллюминация. Вспышки, сотни вспышек, отблески и зарницы красили белый мир в цвета войны: багровый, красный, алый.
И грохот.
Тонны силумита и оружейного жидкого пороха.
От их ярости не спасали даже активные наушники с каскадным подавлением шума.
— Комбат 4! Транспорты разворачивают орудия! Сейчас будет барраж! Вперед! Быстро сваливайте! — Закричала рация. — Охват фланга первого батальона! Вперед!
Стало быть, клонские комендоры проснулись…
Растворялись шахты, на легких корпусах оживали ракетные установки. Артиллерия десантных транспортов готовилась поддержать своих. К слову сказать, это была типично конкордианская особенность: иметь на десантных транспортах внушительную номенклатуру ракетных и артиллерийских установок. Во флотах России и Южной Америки была другая концепция десантной операции и потому транспорты рассматривались строго как высадочные средства, а все функции огневой поддержки возлагались на мониторы специальной постройки и боевые флуггеры.
Ахилл Мария отчетливо понял, что сейчас будет. Клоны не могут бить по линии соприкосновения, боясь накрыть собственную пехоту. Но вполне в состоянии попортить жизнь резерву атакующих.
Сейчас на позиции обрушится град термобарических боеприпасов! Спасение только впереди — там, где идет дичайшая рубка.
— Батальон, слушай мою команду! — даже не закричал, завыл, выстукивая на планшете направление атаки. — По второму маршруту!.. Бегом!.. Марш!
В эфире раздался мат и поднялся древний как сама война вопль: