Пилот особого назначения
Шрифт:
Артем беспокоится. Наша маневренность — маневренность полноценных истребителей, несмотря на размеры. «Асмодеи» — крупная, валкая калоша. По сравнению с нами уж точно. К тому же изрядно перетяжеленная. На них установлена куча дополнительного оборудования, вовсе не в весе пера. А дистанция между нами, как говорится, шепчет.
Мы готовимся огибать Бирб.
Пройдем по эллиптической орбите и за счет гравитационного маневра доберем несколько чисел Маха. С Паркидой у нас без семи минут противостояние, переть еще далеко, такой вот фокус — вещь не лишняя.
Раздался тоновый сигнал — вызов на командирском.
— Иванов здесь, как слышите?
— Чисто, товарищ Иванов.
— Как самочувствие?
Все доложились, что пока порядок.
— Никто не собирается сойти с ума? Кокпиты-то у вас без живого обзора. Если кто-то соберется съехать с катушек — скажите мне, и я моментально активирую бомбу…
Пауза.
— …Х-х-ха-х-х-ха-х-х-ха! Шутка!
Вот такой юмору нашего вождя. Сухой, перхающий смех, будто смеется кофемолка. Неприятный в обхождении тип, как ни крути.
— Шуточки у вас, товарищ начальник, — даже сквозь динамик слышно, что Сеня расстроен, и я его понимаю.
— Прошу прощения. Увлекся. Если серьезно, разрешаю вздремнуть. Переведите кресла в положение «койка» и спите. Автопилот отлично справится. Перед началом гравитационного маневра, когда нужно личное участие, я вас разбужу.
— Спасибо, товарищ Иванов, но нет. Пока мы не закончим прицельное ориентирование, я спать никому не позволю. Потом — пожалуйста.
— Вам виднее, Ника. Отбой.
Замечательная штука этот гравимодулятор!
Во-первых, наш радиообмен нереально засечь. Нет такой технологии у Великорасы. Во-вторых, что очень важно, мы можем общаться. Иначе при активации «Завесы» радиосвязь обрубило бы начисто! И как тогда прикажете руководить полетом? Вот то-то и оно.
Определенно, с каждой секундой, проведенной в кокпите этой машины, я все сильнее влюблялся в чоругов… Ну по крайней мере как пишут в любовных романах, во мне пробуждались чувства.
Прицелились.
Наша невидимая стая вышла на траекторию, огибающую Бирб, в строгом соответствии с разработанным маршрутным заданием. «Асмодеи» справились без замечаний, хотя было тревожно — невидимая радарами и оптикой громадная машина на расстоянии поцелуя… б-р-р-р-р…
А потом мы натурально задрыхли. Благо в планетолете чоругов место позволяло.
К началу гравитационного маневра, когда могло случиться всякое, учитывая набор скорости, нас разбудил Иванов. Как и обещал. Кресла в противоперегрузочный режим, поехали!
Бирб огромен! Но наши машины причесали его за считанные минуты.
Вот она, Паркида!
Мелкий шарик охряно-желто-серого колера с ледовыми шапками на полюсах. Поменьше нашего Титана, который сопровождает Сатурн в его бесконечном путешествии вокруг Солнца. Зато на Паркиде не так холодно (сильно не так). К тому же вес этой козявки в астрополитическом смысле на порядки порядков превосходит ее вес в смысле астрографическом. Чего не скажешь о Титане. Парадокс. Примат надстройки над базисом. Кто бы подумал, что физика так легко попираема политикой.
До Паркиды остается жалких пятьсот тысяч — чепуховина для сумасшедшей скорости в 120М, которую мы смогли набрать благодаря мощнейшему притяжению Бирба.
120 чисел Маха — это круто даже для превосходных машин чоругов. Ибо хотя набор скорости в космосе не имеет столь серьезного и зримого ограничителя как сопротивление воздуха (при полете в атмосфере планет), но каждый лишний километр в секунду надо сперва выжать, сжигая термоядерное топливо и разбазаривая рабочее тело, а потом, при подлете к цели, погасить — снова же сжигая топливо и теряя рабочее тело. Не говорю уже о потерях другого рабочего тела, о котором гражданские обычно и вовсе не вспоминают — в системах охлаждения реактора и движителей. Не будем вспоминать и о потерях третьего рабочего тела — нашего, пилотского, которое во флуггере вовсе не бесплатное приложение!
Затем — маневрирование в районе цели, снова набор скорости и снова ее сброс при подлете к авианосцу. Все это — тонны и десятки тонн расходуемых материалов. Так что реально достижимые оперативные скорости флуггеров — величины вполне конечные и, более того, строго ограниченные условиями каждого конкретного полетного задания. Обычно они лежат в пределах 60–80 чисел Маха, то есть примерно между второй и третьей космическими скоростями системы Земля-Солнце.
Снова тоновый сигнал.
— Внимание, товарищи, говорит Иванов. Половина дела сделана. Мы в самом сердце вражеской империи! Через пятнадцать минут мы снимем «Завесу» — она значительно уменьшает возможности «Асмодеев» в засечке целей. А вы, товарищи, пойдете в самостоятельный полет. Будем молиться и надеяться, что появление братьев по разуму на шести машинах клоны перенесут спокойно.
Молиться… неожиданные слова в устах вождя! Не замечал за ним особой религиозности.
Впрочем, только это и остается.
Как только пропал газопылевой шлейф, как только исчезло дифракционное поле…
Нас засекли в течение десяти минут.
Парсер заголосил:
— Борт облучается вражескими радарами! Борт ведут с пяти направлений!
«С пяти?! — удивился я. — Четыре точки вокруг Паркиды — орбитальные крепости типа „Шаррукин-Т“. Пятая где?»
Необходимое пояснение: семейство клонских орбитальных крепостей типа «Шаррукин» состоит из пяти различных вариантов. «Шаррукин-Т» — самый крупный и тяжелый подвид, специально созданный как ядро позиционного района ПКО стратегического назначения. У крепости великолепные средства обнаружения — одинокий флуггер она способна засечь на расстоянии порядка миллион километров.
В систему противокосмической обороны Паркиды входят и несколько крепостей поменьше. Но клонские малые крепости это довольно жалкое зрелище, по сути — летающие ракетные батареи, которые работают в основном от внешнего целеуказания, собственные обзорные радары у них посредственные.
В общем, то обстоятельство, что немаленькие и весьма радиозаметные чоругские тарантасы захвачены радарами всех четырех «Шаррукинов-Т», для нас неожиданностью не стало. Но вот кому принадлежит пятый радар?!