Пилот вне закона
Шрифт:
— Меня зовут Андрей Румянцев. В прошлом кадет Северной Военно-Космической Академии, истребительный факультет, архипелаг Новая Земля, Российская Директория. Был неоднократным чемпионом Академии по боевому пилотажу, участвовал в двух реальных боестолкновениях. Потом попал на работу в концерн «Дитерхази и Родригес» в качестве наемного пилота-истребителя, получил высшую категорию. В ходе операции перехвата на орбите планеты Фтия воспользовался Х-воротами, оказался в системе Шао и попал в плен к «Синдикату TRIX», где также работал истребителем. После боя в системе Ташмету с конкордианским конвоем и прибывшей на подмогу сводной эскадрой совершил побег на истребителе «Хаген». По приглашению Комачо Сантуша совершил посадку на ваш рейдер «Сумеречный Призрак». Хм… Всей душой стремлюсь влиться в клан «Алые Тигры». Вроде все.
Мой доклад сопровождался перешептыванием присутствующих. В конце один из них, жилистый соломенноволосый мужик лет тридцати, звучно хлопнул себя по ляжке и рассмеялся.
— Ну парень! «Попал, попал, опять попал!» Не жизнь, сказка! Ты сам, по своей воле, хоть что-то делаешь? Или у тебя такое «попал» всю дорогу?
Народ одобрительно загудел. Я обернулся к говорившему и пожал плечами.
— Вот такая жизнь. Какая есть. Не могу сказать, что я в восторге, так получается само.
— Э, слушай, интересно, ты женщине тоже говоришь так, да? Сам не в восторге, дорогая, так получается?! — ехидно воскликнул некто смуглый, чернобородый, с сильнейшим восточным акцентом.
В графе «особые приметы» его анкета должна была нести колоритную запись: правый глаз отсутствует, заменен биомеханическим имплантантом устаревшего образца. Красноглазый имплантант делал его похожим одновременно на робота-убийцу из древних синемашек и незабвенного главаря якудзы Бо Акиру. Выглядел глаз жутко и издавал еле слышное жужжание, когда работал сервомоторчик.
Негр запретительно выставил вперед ладонь.
— Индиана, Абдулла, не надо ерничать! Вы все читали ходатайство гражданина Сантуша, а если не читали, то стоит прочесть. Вопрос простой. Дано: Андрей Румянцев со всеми потрохами. За него просил наш соратник Комачо. Андрей по-настоящему ценный кадр — можно подумать, у нас много истребителей с его уровнем подготовки! Учитывая сложившуюся ситуацию, такие пилоты нам очень нужны. У нас есть основания не доверять словам Комачо?
Все промолчали.
— Кто-то знает о Румянцеве что-то такое, что может помешать ему вступить в клан?
Снова — молчание. Негр одобрительно кивнул.
— Хорошо. Отсюда у нашего гостя два пути: вперед ногами с пулей в голове, ведь он видел нашу базу; своими ногами прямиком в кабину флуггера. Итак, голосуем. Кто за то, чтобы принять его в клан на испытательный срок? Я — за.
Да-а-а… момент-то волнительный! Вся эта обыденность запросто может закончиться прогулкой в лучший мир! Точнее, могла. Шесть рук из восьми взлетели вверх. Негр пересчитал их глазами.
— Кто против? Воздержались двое. Абдулла, я люблю тебя! Громче всех выступал против, а проголосовал за! Итак, большинством голосов…
— Что скажет Гай? — перебил его мрачный полноватый персонаж с белесыми волосами и такими же бесцветными глазами. — Интересно его мнение.
— Роберт, Гай поддерживает кандидатуру, — ответил негр.
Роберт проворчал что-то вроде: «Поддерживает? Тогда какого черта весь этот цирк с голосованием?»
Негр встал со стола и протянул мне руку.
— Меня зовут Боб Джи Кейн, бывший вождь трапперов, а теперь заместитель вождя. Добро пожаловать в клан, гражданин Румянцев! Служи честно, сражайся доблестно и, если придется, умри сражаясь. И помни, что испытательный срок только начинается!.. Что нужно сказать?
— Служу «Алым Тиграм»! — рявкнул я, принимая строевую стойку.
— Ну тебя и надрессировали! — восхитился гражданин Кейн. — Надеюсь, насчет флуггера не хуже… Ладно! Знакомиться с остальными пока не будем — дела у нас серьезные, я бы даже сказал, дела у нас скорбные, времени совсем нет. Совещание продолжается, а ты, Румянцев, ступай, представься Гаю Титанировой Шкуре. Он в дальнем конце зала. И ты с ним того, поаккуратнее, вождь сильно не в духе.
— В каком смысле? — не понял я.
— В прямом. Знаешь такого поэта Уильяма Блейка?.. А зря не знаешь! — пояснил Кейн, отчего стало совсем непонятно.
Он вновь сел на стол и несколько раз ткнул пальцем через плечо, выразительно поджав губы. Мол, «не смею больше задерживать». Я намек понял и удалился по тому азимуту, что был указан его черным перстом.
Зал был не просто большим. Огромным! Я думаю, не меньше Храма Воздаяния на «Ковчеге».
Обильные насаждения (чего там, настоящий лес!) сообщали помещению такие фокусы с акустикой, что через двадцать шагов я не разбирал ни слова из того, что говорили за моей спиной на совещании — только неразборчивый гул.
«Не заплутать бы! — подумал я, так как прошагал уже метров двести, а лес все не кончался. — А характерный позывной у предводителя! Каков колорит! Ну ладно бы просто Гай! А то Титанировая Шкура! Вы подумайте! И что значит: „Поаккуратнее, вождь сильно не в духе“? Съест он меня, что ли? И при чем тут какой-то поэт Блейк?»
В унисон с моими мыслями о Блейке случились две вещи.
Между древесными стволами замелькала переборка, значит, противоположный конец зала — вот он. То есть здравствуйте, где вождя прикажете искать? Не успел я начать озираться, как за моей спиной прозвучал голос. Сильный, хорошо поставленный и какой-то нечеловеческий. Нет такого голоса в реестре басов, теноров и прочих баритонов, не предусмотрен.
— Боб намекает на известное стихотворение английского поэта Уильяма Блейка «Тигр, тигр!». Это мое любимое стихотворение по известным причинам.
От неожиданности я чуть не подпрыгнул. А когда обернулся на звук голоса, понял, что зря не подпрыгнул.
Передо мной сидел и смотрел на меня желтыми немигающими глазами… Тигр! Здоровенный хищный кот размером с теленка, полосатый, клыкастый, усатый… Тигр!!!
Я отступил на шаг, прислонился к стволу дерева и слепо зашарил у бедра, где обычно висел в кобуре пистолет. Пистолета не было, конечно.
— Вы, кажется, оружие ищете? — спросил тигр. — Уверяю вас, это лишнее. Боб, судя по всему, не соизволил предупредить вас о моей специфической природе?
— Э-э-э… — сказал я, потому что язык начисто отнялся. Более того, я чувствовал, что схожу с ума. Тигр, друзья, тигр разговаривал со мной, поводя челюстями в такт словам!
— Очнитесь! Да очнитесь же! Это невежливо, в конце концов! Да, я — тигр, и что? Боб — негр, вы же не столбенеете при виде черного человека? Ну, вот, а я говорящая кошка. Индекс разумности у меня сто девяносто, немногие индивидуумы с двумя ногами могут таким похвастать. Не собираюсь я вас есть!