Пин-код для Золушки
Шрифт:
Конечно, это были победные фотографии Королевы Бала, но если бы кто-то захотел ее скомпрометировать сейчас, когда бал остался в далеком прошлом, а Афолаби и шейх Ахмед умерли не своей смертью, то лучшего способа он бы найти не смог…
В окно было видно, что внизу, на тротуаре, собралась толпа журналистов — пишущих, снимающих, вещающих, — словом, стервятников информации всех пород. Объективы и микрофоны нацелены на вход в отель, как ружья на единственном пути уходящей от загонщиков дичи. Это напоминало тот ажиотаж, который поднялся
Кира в растерянности металась по номеру, совершенно не зная, что следует предпринять в такой ситуации. Поэтому, когда позвонил Роджер Флетчер, она даже обрадовалась. Вчера они расстались довольно сухо: он довез ее до отеля и попрощался, пресекая, очевидно, всякие подозрения в том, что он жаждет продолжения. То есть показал себя как джентльмен, который знает границы допустимого и никогда их не переходит, хотя его предыдущее поведение свидетельствовало об обратном и давало основания для тех мыслей, которые он же впоследствии и пресекал. Но сейчас его голос был доброжелательный и сочувственный.
— Что у вас происходит? — спросил он. — Я видел в новостях, что «Королевский двор» буквально осажден журналистами. И то, что плетут про вас, слышал…
— Да, это просто ужас, я не знаю, что делать, — с трудом проговорила она.
— Сейчас я пришлю к вам юриста. Если хотите, и сам подъеду.
— Буду вам очень благодарна, Роджер, — сказала она, и в этот момент не кривила душой.
— Тогда ждите. Запритесь, дверь никому не открывайте, ни с кем не разговаривайте!
— Хорошо! — сказала она.
И тут же в номер постучали. Раз, второй, третий. Она подошла к полированной двери и услышала, что за ней переговариваются несколько человек. И снова зазвонил телефон — дежурный администратор сообщил, что ее добиваются не менее двух десятков журналистов.
— Они хотят с вами поговорить и просят провести пресс-конференцию. Со своей стороны мы готовы бесплатно предоставить зал для совещаний…
— Спасибо, но я не буду ни с кем беседовать! — отрезала она. — И не соединяйте с комнатой без моего согласия!
Кира положила трубку. Хорошо еще, что никто не знает сотового номера: она только позавчера купила сим-карту и ни с кем не созванивалась…
В эту минуту заиграла мелодия мобильника.
— Алло! — машинально ответила она.
— Здравствуйте, мисс Быстрова! Это Гарри Блэкоп из «Лондонских новостей»! Можно задать вам несколько вопросов?
— Откуда у вас этот номер?!
— Так он же не засекречен, — удивился журналист. — А значит, у всех есть!
Кира нажала кнопку отбоя и задумалась. Вряд ли все мобильные номера находятся в свободном доступе! Скорей всего… Да, точно! По мобильнику она договаривалась о покупке билета на коктейль-пати «Мистер 007»… А впрочем, какая разница!
Стационарный и мобильный телефоны звонили,
Через полчаса шум за дверью внезапно стих. В наступившей тишине, характерной для отеля премиум-класса, властный голос скомандовал:
— Немедленно освободите коридор! Всем спуститься вниз!
Раздался деликатный стук. На пороге стоял Флетчер, в синем спортивном костюме, белых кроссовках и короткой коричневой куртке из тонкой кожи. В девяностые годы в России так одевались бандиты. С ним был официального вида человек в строгом официальном костюме при галстуке и двое полицейских в форме. Один из них стал у двери, второй командовал в конце коридора, выпроваживая с этажа бесцеремонных журналистов.
Флетчер и его спутник зашли в номер.
— Познакомьтесь, это мой юрист Сэм, — сказал Роджер.
— Сэмюэль Уинсли, — невозмутимо поправил юрист.
— Спасибо, Роджер, спасибо, Сэмюэль! — обрадовалась Кира. Она почувствовала облегчение от того, что ситуация менялась в ее пользу. — Подскажите, что надо делать, я совершенно растерялась, помогите!
Уинсли кивнул головой:
— Для начала, мы предъявим претензии к каналам новостей, а потом выберем линию поведения, в зависимости от того, какими материалами они располагают. Возможно, нам удастся добиться опровержений и выплаты компенсации за компрометацию и моральный ущерб…
— Замечательно! Я буду вам очень благодарна и оплачу все расходы!
— Но если действительно существуют документы о том, что вы наследница бриллиантового магната, — тем же голосом монотонно продолжил юрист, — тогда это влечет за собой пересечение ваших интересов и интересов убитого шейха. И хотя обвинять вас в убийстве никто не может, но высказывать предположения в этом ключе вполне допустимо. Мы не можем заставить их замолчать. У нас действует свобода слова!
— Что же это за свобода слова, если я вынуждена прятаться от них у себя в номере, как лиса, на которую охотятся, забивается в свою нору?
Но Сэмюэль только развел руками.
— Не я принимаю законы, я только нахожу в них лазейки! У вас в самом деле есть пин-код для вступления в право наследования?
— Да я понятия не имею ни о каком наследстве и ни о каком пин-коде!
Сэм немного подумал.
— Я тоже никогда не встречался с таким способом получения наследства! Обычно хватает родственных связей или завещания. А пин-код — это что-то более подходящее для мобильника. Но ничего, у меня есть специалист по банковскому делу, сейчас свяжусь с ним и все выясню. — Набирая номер, он направился в другую комнату.