Пин-код для Золушки
Шрифт:
— Мы только однажды провернули крупное дело, — рассказывал Молчун. — И то удача от нас отвернулась, и сто тысяч долларов в последнюю минуту ушли из рук…
— У баксов нет ног, — меланхолично заметил Тощий, прихлебывая вино из кружки с отбитой ручкой.
— Есть. То есть ноги были у Моаны, а доллары у ее папаши… Мы спрятались в Хигароа, и все шло хорошо, но тут налетели копы… И все — она вернулась к отцу, а с ней ушел и выкуп… А я получил пятнадцать лет за похищение человека!
— Знаешь, сколько у меня было таких случаев? Когда рассчитываешь получить деньги,
В пустопорожних, чтобы скоротать время, разговорах они все чаще возвращались к рассказу Губы о богатом эмигранте из Англии. Сейчас им казалось, что его ограбление — дело очень перспективное и почти безопасное. Правда, имя предполагаемого богача оба забыли — тогда словам Губы значения не придали, а после пережитой встряски и недели опасных скитаний оно и вообще выветрилось из голов, не привыкших к долговременной умственной деятельности. Как искать неизвестно кого среди нескольких сотен тысяч жителей? Поэтому разговоры о перспективном деле носили сослагательное наклонение: если бы да кабы…
Озверев от сырого сумрака подвала, они поднимались наверх, в гостиную, где можно было согреться и немного отвлечься. Кальмар, правда, не рекомендовал этого делать, потому что к нему иногда захаживала соседка якобы по хозяйственным делам. Настойчивая особа имела обыкновение заглядывать в окно, а увидев посторонних или заметив какое-то подозрительное движение, могла поднять тревогу. Но они все же нарушали запрет, а чтобы избежать разоблачения, просто плотнее задергивали занавески. Дни шли, угроза задержания становилась все менее реальной и, как часто бывает у людей с их опытом, они поняли, что на этот раз им удалось избежать карающей руки закона. Надо было решать — как жить дальше, однако ответить на этот вопрос они не могли, недаром старинная поговорка гласит: «Для корабля, который не знает, куда плыть, ни один ветер не будет попутным!»
И вдруг все чудесным образом изменилось. В очередной раз, придя с базара, хозяин, как всегда, принес ужин — среднего размера дораду, завернутую в измятый, мокрый и воняющий рыбой «Вестник Порт Ауэрто».
— Вот, полюбуйтесь на свои рожи! — со смехом объявил он. — Сегодня нашел под прилавком…
— А ты что, стал газеты читать? — удивился Молчун.
— А ты глянь, тебе тоже захочется почитать! — Кальмар развернул газету, положил на стол, разгладил…
Они обомлели: наверху страницы красовались фотографии всех шестерых беглецов. Четыре были небольшого размера, и перечеркнуты крест-накрест тонкой красной линией. Фото же Тощего и Молчуна были увеличены, наверное, чтобы читатели хорошо запомнили и опознали их при случае. Чуть ниже находились еще два портрета. В одном они узнали женщину, которая за считаные секунды перестреляла всех их товарищей. Фотография мужчины оказалась неизвестной.
Но все стало на свои места, когда они прочли статью о том, как «Миссис Оливия Уоллес, проявив чудеса храбрости, обезвредила четырех опасных преступников, тем самым спасла город от бандитов». Оказывается, красивая брюнетка является женой лучшего полицейского, которого зовут Энтони Уоллес. Они вместе с женой приехали из Англии три
— Вот он ее и научил шмалять! — процедил Молчун. Но Тощий задумался над другим.
— Вспомнил, какую фамилию называл Губа! — вдруг воскликнул он. — Уоллес!
— Да, точно! — оживился Молчун.
— Это он и есть! — Палец с обгрызенным ногтем уперся в лицо образцового полицейского.
— Думаешь, тот самый?
— Скорее всего. Таких совпадений не бывает: они англичане, живут здесь три года, и фамилия такая же!
— О ком вы говорите? — не понял Кальмар.
— Этот перец устроил в своем подвале комнату-сейф! — объяснил Молчун. — Значит, там наличного бабла и ценностей видимо-невидимо! Думаем его тряхнуть!
— Вот оно что! — заинтересовался Кальмар и тоже стал рассматривать газету.
Под статьей было еще несколько фотографий. За полуразрушенным бунгало возвышался капитальный двухэтажный дом с большой верандой, на которой стоял тот самый полицейский. На другом снимке был запечатлен пожилой сосед Эдгар Джефферсон, который рассказал, что Уоллесы хорошие и доброжелательные люди, хотя близко ни с кем не сходятся…
— Очень хорошие! — выругался Тощий. — Только нашего брата хлопают, словно мух!
Смотревший через его плечо Кальмар вдруг сказал:
— Я знаю место. Это Побережье Бродяг. Вот в этой хибаре мои кореша ночевали, но их прогнали… Наверное, он и прогнал!
— Ну, что ж, — оскалился Тощий. — Позорные бумагомараки лучше профессиональных наводчиков сработали!
— Пожалуй, так, — согласился Молчун. — Но он полицейский!
Тощий махнул рукой.
— Какая разница? И полицейские боятся оружия. Да и пули берут их так же, как обычных людей!
— Ты вспомни его жену, — Молчун даже передернулся. — Подожди, подожди…
Он наклонился к газете и стал всматриваться в портрет полицейского.
— Так это тот самый коп, который захватил нас в Хигароа! Благодаря ему мне вкатили пятнашку! В тюрьме я каждый день мечтал с ним поквитаться!
— Вот видишь!
— Но… Если его баба так стреляет, то он классный снайпер!
— Плевать, всегда побеждает тот, кто начал первым! — горячо заговорил Тощий, размахивая руками для большей убедительности. — Ведь от этой телки мы не ждали сопротивления, неожиданность и помогла ей ускользнуть! А сейчас мы знаем, на кого идем, нападем внезапно втроем, он и не успеет ничего сделать!
— Втроем? — переспросил Молчун и покосился на Кальмара. — Ты пойдешь с нами?
Тот отошел от стола со злополучной газетой.
— Нет. Зачем мне это? Я давно завязал! А идти на крутого полицейского… Они такого не прощают! Мне это не по душе!
— А жить так тебе по душе! — спросил Тощий, выдвинув нижнюю челюсть, отчего лицо его приобрело жестокое и злое выражение. Он знал это и использовал такую особенность внешности в нужных ситуациях. — Сырой дом, некрасивая соседка, от которой ты запираешься, а она высматривает тебя через окно, постоянная вонь… Тебя не тошнит от запаха рыбы? Не надоело заискивать перед жалкими людишками, угодливо улыбаться им, чтобы они сделали покупку?