Пин-код для Золушки
Шрифт:
Мадиба взял бокал красного вина, пригубил, посидел, незаметно осматриваясь, в поисках хоть одного своего агента. Но никого из знакомых не увидел и осмотрелся еще раз, на этот раз выбирая по лицам тех, кто мог бы ему подойти. И оказалось, что подходят все! Собравшиеся здесь явно объединялись не по цвету кожи и не по роду занятий, а по дурным привычкам и криминальным наклонностям! Начинать сразу с конфликта не хотелось, тем более что, готовясь к игре против всех, следует иметь уравнитель шансов, а у него как раз такого не было, за ним он, собственно говоря, сюда и пришел. В конце концов он остановил выбор
«Леопард» направился к седому и сел напротив.
— К кому здесь можно обратиться по деликатному вопросу? — вежливо спросил он.
— Пошел к черту! — чуть менее вежливо ответил седой. — Но вначале заплати за беспокойство старого легионера!
— Я заплачу, — покладисто согласился Мадиба. — Покажи, кто здесь решает всякие дела? Ну, ты знаешь какие…
Бармен пристально рассматривал собеседников и криво улыбался. Возможно, так получалось из-за шрамов. Это были не ритуальные надрезы и не знак принадлежности к определенному племени. Похоже на след от ранения в лицо, скорей всего, «шведской розочкой» — разбитой бутылкой… Другие африканцы тоже о чем-то перешептывались и бросали на них не очень доброжелательные взгляды. Точнее, неприязнь была адресована Мадибе — любитель абсента здесь свой. Какой-никакой, но сосед, а не заезжий чужак с цветом кожи таким же, как у них. То есть белый им милей, чем брат по крови, от которого непонятно чего ждать… Мадиба даже обиделся такой несправедливости.
Ему здесь активно не нравилось. Вялотекущая мушиная возня раздражала сама по себе — да и ничем хорошим она не закончится, это ясно как божий день. В третьесортных барах за свою жизнь он побывал немало, так что разбирался в вопросе… Правда, в таких случаях за ним всегда стояли несколько «леопардов» с автоматами на изготовку. А сейчас он один и даже без оружия!
— Ты что ко мне пристал! — повысил голос седой. — Давай деньги и отваливай!
— Держи! — Рядом со стаканом абсента легла двухевровая монета. Седой взмахнул согнутой ладонью, как будто ловил муху, и она исчезла.
— Вон, видишь Лузалу, — он указал на толстого негра в яркой цветастой шведке, пьющего пиво в углу зала. — Поговори с ним. Если, конечно, он захочет. После того, как Ловкач Антуан порезал двоих, чужаков тут опасаются…
Мадиба подошел к толстяку, без спроса сел с другой стороны стола, поставил свой недопитый стакан рядом с его кружкой и внимательно впился взглядом в его глаза. Это было дерзкое и вызывающее поведение. Лузала вскочил. Но тут же застыл — приступ решимости прошел так же внезапно, как появился. Бесцеремонность и хороший костюм в совокупности выдавали не просто наглеца, но человека богатого и уверенного в себе, причем эта уверенность явно подкреплена силой и властью, которую он ощущает за своей спиной! Поэтому Лузала сел на место и довольно учтиво спросил:
— Что хочешь, брат? Наркоты нет, шлюх нет. Симон все наврал. Не занимаюсь я этим делом.
— Мне это и не нужно. Мне нужен ствол.
— И стволами не занимаюсь, брат. Обманул тебя этот легионер-доходяга! А ты ошибся, я на тебя не в обиде!
— Смотри, ты не ошибись, — угрожающе
Во время разговора вокруг них стали собираться другие африканцы, через минуту Мадиба оказался в кольце своих соплеменников и в облаке из удушливых запахов пота, спиртного, дешевого одеколона, табака и отчетливо ощущаемой угрозы. А угрозу необходимо немедленно пресекать! Он вскочил, растолкал их и стал в угол, прислонившись к стене спиной.
— Что надо? — грубо спросил он, переводя взгляд с одного на другого, чтобы каждый почувствовал ответственность для себя лично. — Проблем хотите?
Наступила томительная пауза. И вдруг один из стоящих напротив хлопнул себя по лбу.
— Да я узнал тебя! Ты же «черный леопард»! Ты арестовывал наших и увозил в Борсхану!
— Арестовывал и вывозил, — подтвердил Мадиба. — И тебя могу увезти, да и любого из вас. А может, даже всех! Сегодня я пришел один, а завтра нас придет десять. А если надо, то и двадцать!
— Что-то тебя давно не было…
— Вам повезло, я и сейчас здесь не по службе. И если вы включите мозги, то останетесь в Париже и будете пить здесь всякую гадость! А если полезете на рожон — окажетесь на орлином столбе! Или в морге для бродяг, где вас разберут на органы!
Растерянно пошушукавшись, африканцы вернулись на свои места и снова взялись за кружки, бокалы и стаканы.
— Да здравствует Легион! — закричал сзади Симон и дурашливо рассмеялся.
Лузала отряхнул руки, как будто закончил какую-то грязную работу, и извиняющимся тоном сказал:
— Извини, брат, я подумал, что тебя подослали легавые…
— Ладно, проехали, к чему эти церемонии! — нахмурился Мадиба.
— Что тебе надо конкретно?
— «Глок» с глушителем, новый, нестреляный. И два магазина.
— Это заказ для директора арсенала Французской жандармерии! — покачал головой толстяк. — Разве я похож на него? Боюсь, что у моего поставщика будет ограниченное предложение! Но в любом случае тебе это обойдется в две тысячи! Устраивает такой расклад?
— Устраивает! — кивнул Мадиба. — Меня не устроит только, если ты попробуешь меня надуть!
— И в мыслях нет! — Лузала поднял розовые ладони, будто отгораживаясь от дурных мыслей.
— Хорошо! Я тебе верю!
— Тогда через три часа встречаемся здесь.
— Через три часа, — кивнул Окпара. — Но встретимся в «Сове».
— В «Сове» так в «Сове», мне без разницы…
— А скажи-ка, где Мазози? — будто только что вспомнив, спросил Мадиба.
— Так его еще в прошлом году зарезали! — удивился Лузала.
Окпара огорчился. Тростник был хорошим агентом, а теперь исключен из списка. Жаль. Но виду он не подал.
— А Джеро жив?
— Жив, что ему сделается. Он тебе нужен?
Хорошо, что Крокодил в строю. И он очень нужен!
— Да не особо… Просто хотел переболтать. У меня к нему есть небольшой вопрос по старому делу, хотя оно и закрыто. Чисто для себя хотел кое-что уяснить, из любопытства…
— Если зайдешь вечером в «Ду Шаш», то точно найдешь. Там сегодня большая игра!
— Не срочно. Я лучше завтра в «Колодец» загляну.
— Дело твое. Все, я пошел за железом!