Пир мудрецов
Шрифт:
{77 ...натиратися, а засим омыватися. — В оригинале педантичное использование форм двойственного числа в первом лице, крайне редко употребляемых даже в классическое время.}
{78 Я несколько дней не показывался из-за жары. — Путаются латинские глаголы februo — «совершать очистительные обряды» и febrio — «иметь жар».}
{79 ...неложной... — т. е. не знающей брачного ложа Афины, в оригинале еще комичней: (петуха) вместо ’.}
{80 Неосновательное... — В классические времена употреблялось в значении «неодолимое».}
54. Вот каковы, друзья, эти ульпиановы мудрецы, готовые назвать печным сосудом и римский miliarium, служащий для нагревания воды [в банях]. Эти изобретатели множества новых
{81 ...копье — противобросом ... — Этим словом обычно называли кошель.}
{82 ...свинью — иакхом. — Иакх, как и Вакх — мистическое имя Диониса, производится от глагола — «вопить».}
{83 Хойник — мера зерна, достаточная человеку на день.}
"Алексарх передовым Сородного [желает] хорошеть! Считая мне известным о солнцебаранах, властвующих оставленными делами держателей, назначенных роком [f] подземелъным богам, натеревших маслом себя и горних стражей".
Что значит это послание, думаю, даже Пифия не отгадает! Это же утверждает Антифанов "Клеофан" {84} [Kock.II.58]: "И это властвование? Что сказать, клянусь Зевсом, о достойном человеке, который идет за ликейскими софистами, тощими, голодными, негодными, бормочущими, что если вещь возникает, то ее нет, потому что то, что возникает, еще не возникло; а если оно (99) было, то оно не возникает, потому что чего нет, то не есть; а что не возникает, то не может быть, пока не возникло, так как оно не возникло из того, что есть; но если оно не возникло из того, что есть, то как оно могло возникнуть из того, чего нет? Это невозможно. Но если оно из чего-то возникло, то не может быть, чтобы из того, что есть, возникает то, чего нет, потому что ничто не может стать тем, чего нет. Что это значит - самому [b] Аполлону не понять".
{84 Это же утверждает Антифанов «Клеофан»... — Сатира на элеатскую философию Ксенофана, Парменида и Зенона, которые были озабочены проблемами онтологии.}
55. Я знаю также, что поэт Симонид называл Зевса аристархом (вождем наилучшим), Эсхил же называл Аида агесилаем (водителем народа), а Никандр Колофонский животное аспида - иохейром (метателем стрел). Подобным же образом и удивительнейший Платон в диалоге "Политик", рассуждая о животных, передвигающихся на суше и в воздухе, упоминает "сухоядение" и "водопастьбу" и "воздуховыпас" сухопутных, плавающих [с] и летающих животных, как бы предостерегая этим любителей изобретать новые словечки; дословно же он пишет следующее [261е]: "Если ты не будешь особенно заботиться о словах, то к старости станешь богаче мнениями". Известно мне также, что оратор Герод Аттик называл колесными путами деревянный брус, прижимавшийся к колесам, когда дорога шла под гору, хотя Симарист в сочинении "Синонимы" назвал этот брус наколесником . И поэт Софокл в следующем стихе из какой-то пьесы [d] назвал стражника засовом страха:
Мужайся, я ведь крепкий страха этого
Тебе засов.
В другом месте он называет якорь держалом за то, что тот держит корабль:
Держало корабля
Матросы размотали.
Оратор Демад называл Эгину "бельмом Пирея", Самос "осколком Города (Афин)", юношество "весной народа", стены "платьем города", а глашатая "общественным петухом афинян". Этот же ловец слов даже женщину, [e] имевшую задержку месячных, называл "нечистой". И как тебе, Ульпиан, только пришло в голову сказать "нажравшиеся" [cp.96f], когда отлично можно было взять глагол "насытиться" ?"
56. Весело рассмеявшись его словам, Ульпиан ответил: "Полно тебе тявкать, дружище, и не очень-то свирепей: эти песьи дни {85} - еще не повод, чтобы набрасываться на нас с собачьей яростью. Скорее тебе надо [f] ласкаться к пирующим и вилять хвостом, иначе день нашего пира превратится в аргосский праздник "Псоубийства". А "нажраться", любезнейший, сказано в следующем стихе из "Одиссеев" Кратина [Kock.I.57]:
{85 ...эти песьи дни... — Самое жаркое время года с июля по сентябрь, когда на рассвете восходит Сириус, самая большая звезда созвездия Гончих Псов (по-латыни часто называемая canicula — «собачка»). Аргосский праздник Псоубийства нигде кроме «Пира мудрецов» не упоминается.}
День провели в наслажденьях они, обжираяся белым
Млеком.
И Менандр в "Трофонии" [Коск.III.133] говорит "обожравшийся". Аристофан же пишет в "Геритадах" [Kock.I.429]:
Монодиями пусть хоть обожрется он.
И Софокл в "Тиро":
...их всевозможными обжорствами
Мы угощали до отвала.
(100) Эвбул в "Долоне" [Kock.II. 175]:
Я так нажрался, так раздулся спереди,
Что еле в силах подвязать сандалии.
Софил в "Филархе" [Kock.II.446]:
Здесь знатное застолье ожидается,
Уже я вижу, что нажрусь я досыта,
Уже как в масле сыр катаюсь.
Амфид в "Небесах" [Kock.II.244]:
Нажрусь я до отвала нынче вечером.
Вот что, Кинульк, могу сказать тебе сейчас; "завтра же иль [b] послезавтра", - так Гесиод называет третий день ["Труды и дни". 410], - угощу тебя до отвала плетьми, если ты не разъяснишь мне,.к чему подходит слово "чревобесие" ". И когда тот замялся с ответом, Ульпиан сказал: "Прекрасно, тогда я сам скажу тебе: Эвполид называет так льстецов в своей одноименной комедии [Kock.I.306; ср.97с]. Цитату же ты услышишь не раньше, чем отведаешь моих плетей".
[О свиной матке]
57. Развеселив всех своим остроумием, Ульпиан продолжил: "Мало того, я представлю вам и речь о свиной матке . Алексид в пьесе, [c] озаглавленной "Понтиец", следующим образом высмеивает оратора Каллимедонта, занимавшегося государственными делами во времена Демосфена [Kock.II.368]:
Мы жизнь отдать готовы за отечество,
Каллимедонт-Лангуст же за вареную,
Наверно, матку на тот свет отправится.
Этот Каллимедонт был ведь знаменит и своим гурманством. А вот как упоминает матку Антифан в "Маменькином сынке" {86} [Kock.II. 108]:
{86 ...Антифан в «Маменькином сынке»... — В этом отрывке четыре раза упоминаются слова с корнем — («матка»). Само название комедии тоже включено в шутку и может быть в контексте переведено как «Матколюб». Свиная матка действительно была одним из важнейших деликатесов как в Греции, так и в Риме, причем в Греции особым деликатесом считались матки свиней после выкидыша, о которых речь пойдет ниже, а в Риме — матки родивших первый раз, а еще лучше вообще нерожавших свиней (т. е. свиньи в возрасте до года). Три из пяти рецептов матки в римской кулинарной книге Апиция требуют силь-фия, два — сильфия вместе с уксусом. Свиную матку именно с уксусом и сильфием в дальнейшем упоминают описатель пиров Линкей и гастрономический поэт Архестрат.}