Пир стервятников
Шрифт:
— Вот и займись этим. Пергамент и чернила, думаю, в Цитадели найдутся… как и луки со стрелами. Я хочу, чтобы ты продолжал свое учение, Сэм. В Дозоре сотни людей, способных пустить стрелу, но очень мало таких, кто умеет читать и писать. Я хочу, чтобы ты стал моим новым мейстером.
Сэма бросило в дрожь. Нет, отец, я не заговорю больше об этом, клянусь Семерыми. Пожалуйста, выпусти меня, позволь мне выйти.
— Но моя работа здесь… книги…
— Они подождут твоего возвращения.
Сэм поднес руку к горлу, явственно чувствуя, как душит его воображаемая цепь.
— Милорд… в Цитадели тебя заставляют резать трупы. —
— Ты будешь ее носить. Мейстер Эйемон стар, слеп, и силы его на исходе. Кто займет его место, когда он умрет? Мейстер Маллин из Сумеречной Башни больше воин, чем ученый, мейстер Хармун из Восточного Дозора чаще бывает пьяным, чем трезвым.
— Если ты попросишь у Цитадели еще мейстеров…
— И попрошу. Лишним никто не будет. Заменить Эйемона Таргариена не так-то легко. Я был уверен, что тебе это понравится, — удивленно произнес Джон. — В Цитадели столько книг, что ни одному человеку за всю жизнь не прочесть. Тебе там хорошо будет, Сэм. Я знаю.
— Нет. Читать я люблю, но м-мейстер должен быть целителем, а я крови боюсь. — В подтверждение Сэм показал Джону свою дрожащую руку. — Я Сэм Боязливый, а не Сэм Смертоносный.
— Ну чего тебе там бояться? Что старики-наставники тебя пожурят? Ты выдержал на Кулаке атаку упырей, Сэм, атаку оживших мертвецов с черными руками и ярко-синими глазами. Ты убил Иного!
— Его д-драконово стекло убило, не я.
— Успокойся. Ты врал и строил козни, чтобы сделать меня лордом-командующим, так что теперь изволь меня слушаться. Ты поедешь в Цитадель, выкуешь свою цепь, и если для этого понадобится резать трупы, ты будешь их резать. Староместские мертвецы возражать по крайней мере не станут.
— Ты не понимаешь. М-мой отец, лорд Рендилл, он, он… мейстер всю жизнь обязан служить. Никто из сыновей дома Тарли не наденет на себя цепь. Мужчины Рогова Холма не кланяются и не прислуживают мелким лордам. — «Если хочешь побыть в цепях, пойдем со мной». — Я не могу ослушаться своего отца, Джон.
Он обращался к Джону, но Джона больше не было. Перед ним сидел лорд Сноу с глазами твердыми, как серый лед.
— Нет у тебя отца. Только братья. Только мы. Твоя жизнь принадлежит Ночному Дозору, поэтому ступай уложи в мешок свои подштанники и прочее, что захочешь взять в Старомест. Вы отправитесь в путь за час до рассвета. Вот тебе еще приказ: не смей с этого дня больше называть себя трусом. За прошлый год ты пережил такое, что другой за всю жизнь не испытает. Ты должен явиться в Цитадель как брат Ночного Дозора. Я не могу приказать тебе быть храбрым, но приказать не показывать своего страха могу. Ты дал присягу, Сэм, — помнишь?
«Я меч во тьме». Но мечом он владеет из рук вон плохо, а темнота пугает его.
— Я… я попробую.
— Никаких проб. Ты выполнишь приказ, вот и все.
— Пр-риказ, — подтвердил ворон Мормонта, захлопав черными крыльями.
— Слушаюсь, милорд. А мейстер Эйемон уже знает?
— Мы с ним задумали это вместе. — Джон открыл перед Сэмом дверь. — Здесь прощаться не будем. Чем меньше народу об этом знает, тем лучше. За час до рассвета, у кладбища.
Сэм не помнил, как вышел из оружейной. Очнувшись, он увидел, что идет по грязи и старому снегу к жилищу мейстера Эйемона. Я мог бы спрятаться,
Найдя мейстера Эйемона на вороньей вышке, Сэм отдал ему письмо и единым духом поведал обо всех своих страхах.
— Он не понимает. — Сэму казалось, что его сейчас вырвет от ужаса. — Если я надену цепь, мой л-лорд-отец…
— Мой отец, когда я избрал путь служения, приводил те же доводы. В Цитадель я попал благодаря деду. Король Дейерон имел четырех сыновей, и у троих уже были свои сыновья. «Избыток драконов столь же опасен, как и их недостаток», — сказал его величество моему лорду-отцу в день моего отъезда. — Эйемон поднес покрытую старческими пятнами руку к цепи из многих металлов, болтавшейся на его тощей шее. — Цепь тяжела, Сэм, но дед мой был прав, как и твой лорд Сноу.
— Сноу, — повторил один из воронов. — Сноу, — отозвался другой. — Сноу, Сноу, Сноу, — заголосили все разом. Этому слову их научил Сэм. Он понимал, что деваться некуда. Их с мейстером приперли к стенке. Он умрет в море, с отчаянием думал Сэм. Не выдержит путешествия. Сынишка Лилли тоже может умереть — он не такой большой и крепкий, как мальчик Даллы. Джон их всех уморить хочет.
Ранним утром Сэм оседлал кобылу, на которой приехал сюда из родного поместья, и повел ее в сторону кладбища у восточной дороги. Переметные сумы он набил колбасой, сыром и сваренными вкрутую яйцами, захватив половину окорока, которую подарил ему на именины Трехпалый Хобб. «Ты из тех, кто способен оценить хорошую кухню, Смертоносный, — сказал при этом повар. — Побольше бы нам таких». Окорок определенно пригодится ему в дороге. До Восточного Дозора ехать долго и холодно, а под Стеной нет ни селений, ни постоялых дворов.
Перед рассветом было темно, и в Черном Замке стояла необычайная тишина. У кладбища Сэм увидел пару двухколесных тележек, Черного Джека Бульвера и еще дюжину разведчиков-ветеранов с крепкими мохнатыми коньками. Кедж Белоглазый выругался, увидев здоровым глазом Сэма.
— Не обращай внимания, Смертоносный, — сказал Черный Джек. — Он проспорил — говорил, что тебя придется тянуть за ноги из-под кровати.
Для мейстера Эйемона, слишком слабого, чтобы ехать верхом, приспособили тележку, выстлав ее мехами и укрепив над ней кожаный верх от дождя и снега. Лилли с ребенком тоже ехали в ней. В другой тележке лежали вещи путников и сундучок с редкими старыми книгами, которые мейстер счел нужным захватить с собой в Цитадель. Сэм разыскивал их до глубокой ночи, но нашел едва ли одну книгу из четырех. Оно и к лучшему, иначе им понадобился бы третий возок.
Появился мейстер, закутанный в медвежью доху втрое шире его самого. Когда Клидас вел его к повозке, налетел ветер, и старик зашатался. Сэм поспешно поддержал его с другой стороны. Еще разок так подует, и он за Стену улетит, чего доброго.
— Держитесь за меня, мейстер. Уже близко.
Слепой кивнул.
— В Староместе всегда тепло. Есть там одна гостиница на островке — я ходил туда школяром. Приятно будет посидеть там опять, попить сидра.
Когда мейстера усадили в тележку, пришла Лилли с завернутым в меха малышом. Глаза ее покраснели от слез. В это же время подошли Джон и Скорбный Эдд.