Пирамида Хакера
Шрифт:
На этом проверка алиби Ярова милицией ограничилась. Я лично ездил на станцию техобслуживания: там сказали, что действительно необходим был ремонт двигателя. Однако запчастей для подобного ремонта на этой станции не нашлось, и Яров вынужден был, со слов местных мастеров, ехать в Сарынь для закупки запчастей. Отсутствовал он четыре часа, с 18.30 по 22.30. Нетрудно заметить, что на время отсутствия Ярова приходится время убийства Зимина в Тарасове. Тогда я отправился в местный аэропорт. В графике местных авиалиний предполагался рейс Сарынь-Тарасов с вылетом в 19.00. Время полета составляет приблизительно полчаса. Если ехать от аэропорта на такси,
Остается только посмотреть фамилии пассажиров вышеуказанных авиарейсов. Списки перед вами, – и я показал публике две бумажки. – В обоих из них присутствует фамилия Ярова О.Г.
Зал разразился оглушительной тишиной.
– Должен вам искренне признаться, – прервал я ее, – что в своем расследовании я прошел большой путь, сделал массу интересных открытий и вместо одного преступления раскрыл два. Но найдя истинного убийцу Зимина, я ощутил скорее чувство исполненного долга нежели чувство радости. Однако истина такова, какая она есть.
Публика по-прежнему сидела тихо. Тишину нарушил Яров, который шумно встал с кресла и пошел в моем направлении. Я заметил, как Татьяна провожала его взглядом, исполненным горечью и страхом. Сам я весь напрягся, вглядываясь в каждое движение ее мужа. Но неожиданно для меня он, обойдя ряд стульев, пошел к сидящему без движения и лицом белым как ватман Лагутину-Жамнову.
Зал в оцепенении следил за Яровым. Подойдя к Жамнову, Яров ударил его кулаком в лицо с такой силой, что тот, подавшись назад, перевернулся в кресле навзничь. После его приземления из-за кресла нелепо и комично торчали лишь его ноги в лакированных ботинках. Яров набросился на лежащего Жамнова и стал его ожесточенно избивать. Я поразился той звериной ненависти, которую источали его глаза.
– Паскуда, сучара, – ревел Яров. – Ублюдки, думали, что вы с Зиминым короли жизни? Все, что хотите, то и имеете?
Думали, что люди вам марионетки?! Только за ниточку дергай? А вот х... тебе!
Некоторые из сидевших рядом, оправившись от оцепенения, бросились разнимать дерущихся. Впрочем, внешне это выглядело как отрывание Ярова от Жамнова. Я уже с неким безразличием, наблюдая за этой сценой, подошел к стоящему недалеко от меня стулу, взял его за ручку и, хорошенько размахнувшись, швырнул его в окно. Звон разбитого стекла неприятно окорябал слух.
Через несколько секунд милиционеры во главе с Асланом Макаровым ворвались в зал и надели на Жамнова с Яровым наручники.
– Пока за хулиганские действия, – пояснил Аслан, застегивая браслеты. – А там посмотрим...
– Да-да, – несколько отрешенно сказал я ему, зная, что наручники в фигуральном смысле этого слова с этих людей снимут очень нескоро.
Ко мне подошел представитель прокуратуры губернии и я молча протянул ему папку с документами и аналитическими выкладками.
– Вам надо хорошенько копнуть и сделать это как можно оперативнее, – сказал я ему.
– Мы уж постараемся, – коротко улыбнулся прокурор.
Наблюдать происходящее дальше я не стал и молча направился
Середина осени выдалась достаточно солнечной. В один из первых октябрьских дней я сидел на скамеечке в городском саду Липки. Солнце только что выглянуло из-за тучи и мне в какой-то момент даже стало жарко, но прохладный осенний ветер не давал расслабиться, напоминая о том, что лето уже миновало. Каштановое дерево рядом с моей скамейкой шумело листвой, бросаясь в асфальт каштанами. Они падали вниз короткими резкими щелчками, создавая ощущение включенного природного счетчика, который как бы неумолимо отсчитывает течение времени. Вот так же, беззвучно щелкая в голове, неизвестно куда уходят годы...
В сущности, на скамейке сидел стареющий, мало кому нужный мужчина со следами заживающих на лице ран, отчего делалось несколько тоскливо. Но вид приближающейся к моей скамейке блондинки, движения которой сопровождали пристальные взгляды обывателей, расположившиеся на других скамейках аллеи, вселяло некоторый оптимизм в то, что выводы о старости и ненужности несколько скоропалительны, и неудержимо хотелось верить, что они не соответствуют действительности.
Подошедшая Татьяна Булгакова пристроилась на краешке скамейки рядом со мной. Я позвонил ей накануне, наконец выцепив ее дома. На работе она не появлялась уже несколько недель, домашний телефон ее, видимо, был отключен.
Мы некоторое время посидели молча, после чего я спросил:
– Ну что, очухалась после всего этого?
Она поняла меня с полуслова и ответила:
– Только начинаю. Чего только я не пережила за эти дни, каких только мыслей у меня не было, вплоть до самых крайних... Но надеюсь, что кризис все же миновал. Я испытываю странное ощущение человека, который находится в городе во время землетрясения: вокруг все валится и рушится.
– И самое обидное, что самым серьезным разрушениям подверглось здание, в строительстве которого ты сама принимала активное участие.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду всю систему, созданную Зиминым, Жамновым и их подручными. Она как домик из кубиков была красивой и казалась прочной и незыблемой, но построена была на порочном фундаменте. Вся эта пирамида основывалась на ворованных деньгах и шантаже. Все, казалось, было предусмотрено, но увы, как это часто бывает, разрушилась из-за малозначащего на первый взгляд факта: просто кто-то, желая подгадить Зимину, стал посылать твоего мужу подметные письма, в которых говорилось о вашей связи. Я не думаю, что человек, пошедший на это, рассчитывал на такие последствия.
Задачей-максимум было устроить небольшой скандальчик и выставить Зимина в неприглядном свете. Однако то, что получилось на самом деле, наверняка потрясло его воображение и вряд ли положительно скажется на его дальнейшей судьбе.
– Ты так говоришь, словно знаешь, кто это был...
– Доказательств у меня, конечно, нет, да они, вообщем и не нужны. Вчера я был у Передреева, который, хоть и нехотя, расплатился со мной за работу. Я весьма прозрачно намекнул ему на этот факт, и по его реакции я понял, что не ошибаюсь на его счет. В принципе, можно было поднять эти письма, о которых на допросах упоминал Яров, сопоставить их с почерком печатных машинок или принтеров, доступных Передрееву, провести дактилоскопическую экспертизу. Может быть, официальное следствие, если ему будет не лень, и займется всем этим, но лично я этим заниматься не хочу.