Пирамида
Шрифт:
Он сказал это вслух. Да, я подозревала, где-то даже хотела бы видеть такого человека, как Эрик Вархаммер, на посту трибуна, но не когда эти пару степень он хочет проделать на моих костях.
А есть ли выбор?
Тяжело вздохнув, я сказал:
— Капитан Элия Арве готова к выполнению поручений.
Его дьявольски довольная улыбка парализовала каждый мой нерв.
Все последующие циклы командор завалил меня работой. Он готовил целый пакет документов для подачи на рассмотрение Консулам Земного Союза, от своего имени, по сути в обход Экко, но как я поняла по переписке, нынешний трибун знал и поддерживал Вархаммера. Должность хоть и была высокой, но
Около Ганимеда мы сделали остановку в один цикл, чтобы за «круглым столом» проговорить будущую миссию. Удивительно, но участвовать в этой авантюре согласился и Леон Гейс, сославшись на свои таланты неготиатора. И я сама видела их в действии — мало того, что он смог договориться с Сетом, он еще смог внушить ему и Рю необходимость следовать специально разработанному сценарию, где они выступали не двумя акварианца из старых семей, желающих придушить друг друга, а как два потомка первых царей, не смогших оставить свою сай без сопровождения. Все записи, что велись на околопланетарной орбите в тот злополучный день, командор уничтожил самолично, заменив на подделки, где капитан Элия Арве связывается с ближайшим земным воздушным корпусом. Легенда держалась только силой моей веры, что «декорации» не свалятся, пока мы будем разыгрывать свой спектакль в космическую любовь, да железной убежденностью Вархаммера, что поступить нужно именно так. А когда двое так верят, то ложь потихоньку становится правдой.
Так и летели к Земле.
После долгого обсуждения, кто кого «играет», нас с Рю отпустили в библиотеку — крошечную каюту, в которой располагалось ишь два кресла, а по бокам ровными вертикалями шли накопители с книгами. Это было бы самое скучное и ужасное место на всем корабле, если бы не возможность активировать окно. Уж не знаю, откуда здесь взялась такая дорогая функция — прихоть Вархаммера или ошибка конструктора, — но библиотека превращалась в самое романтическое место, в которое я прихватила напиток из личной коллекции командора. Я толком и не поняла, что это за шампанское такое, но синяя бутылка всколыхнула самые теплые воспоминания. Я хотела открыть ее сама, но Рю аккуратно забрал сосуд у меня из рук и принялся умело открывать его.
— А ты профессионал. Неужели у вас есть такие же?
— Есть похожее, судя по мелким пузырикам, но такой напиток пьют по особым дням, — пояснил мне Рю, продолжая аккуратно снимать защитные слои.
Мы точно не пили даже что-то похожее.
— А что это за дни? — Мне было так хорошо и спокойно сейчас, в этой маленькой библиотеке, где на никто не побеспокоит, пока мы сами не покинем каюту. Просто-таки царский подарок, ведь такого уединения не было даже на Сехруме. Я понимала для чего Вархаммеру делать такие широкие жесты: спокойные, счастливы мы — залог того, что психологически давление нас не сломит так быстро, как могло. Но даже понимая причины, я не хотела сейчас обо всем этом думать. Главное, что мы только вдвоем…
— Дни появления новой жизни, когда парам вода дарит ребенка.
Я посмотрела на Рю, что-то не понравилось в его интонации. Сухая, безжизненная, она выдавала наигранное безразличие.
— Рю?
Он поднял на меня взгляд и попытался улыбнуться. Но как только я хотела продолжить тему, сразу всучил мне откуда-то взявшийся вытянутый сосуд с напитком.
— Поблагодарим звезды за нашу встречу. — И ударил легонько о бок моего. Их глухой стук меньше всего походил на радостный звон. Я сделала глоток, и напиток показался мне горьким. Настроение вечера сразу улетучилось, оставляя неясный осадок тоски.
— Рю, что ты не договариваешь? — попыталась я узнать во второй раз, но мой Обскур резко наклонился ко мне и поцеловал. Слишком очевидное действие для того, кто не хочет отвечать на вопросы, но я знала, что очень скоро нас лишат уединения, и портить встречу мне совсем не хотелось.
— Ты связалась с родными? — он окончательно перевел тему.
— Вархаммер запретил. — Я сделала еще один большой глоток и откинулась на спинку удобного кресла. — Он хочет создать элемент неожиданности в моем лице, поэтому любые контакты вне корабля мне запрещены. Ох, Рю, — жалобно простонала я. — Это сущий кошмар наяву! Я ведь похоронила себя там, на подбитом патрульном корабле. Для всех себя похоронила… Наверняка брат и отец долго не могли смириться, а когда оплакали и отпустили, меня покажут по всем визорам, как «женщину-контактера», которая не удосужилась с ними связаться. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее ненавижу себя.
Рю притянул меня к себе на грудь и погладил по спине. Только сейчас я поняла, что наш опыт соприкоснулся: он ведь также не мог общаться со своими друзьями, пока длилось его изгнание. Какие же дурацкие шутки у жизни!
— Думай о вашей встрече, а не о вынужденном молчании. Вода умеет сглаживать углы.
— Я постараюсь. Спасибо тебе за то, что ты такой мудрый, — с улыбкой шепнула я и прижалась к теплеющему Рю сильнее. Над головой смешно фыркнули, но руки продолжали меня гладить, успокаивая легкой лаской, укутывая в уже привычный кокон спокойствия и тепла.
Но мысли мои снова вернулись к его попытке уйти от ответа. Я перебирала в голове, все что помнила или знала о доме Ура, но не могла нащупать ни единой подсказки. Но вдруг что-то тихо щелкнуло, вспыхнуло осознанием и швырнуло меня в непроглядную мглу холодного космоса. Даже спокойный вид из наноокна напротив превратился в удушающую веревку на моей шее. Я сжала пальцами ткань его термокомбинезона, явно причиняя дискомфорт Рю, но он не шелохнулся, только руки замерли на моей спине.
— Тебя… — слова приходилось выталкивать силой, такими тяжелыми они оказались сейчас, — тебя модифицируют, как Сета? Алулим не человек, не полностью…
Задохнулась. Слово «органический» напиталось всеми моими страхами и ухнуло в грудину, застряв там и больно царапая ребра. Ну, конечно, вот, что не давало мне покоя все это время! Молодое тело, но слишком старые глаза нынешнего алулима. Его вестники не были в полной мере биосуществами, он-то и подавно.
Рю молчал недолго, но каждый его тихий стук сердца отдавался во мне звуком включенного таймера до его… чего? Органической смерти? Потери человечности?
Меня затрясло. Я резко отпрянула, но пальцы не разжала, так и продолжая сжимать их еще сильнее.
— Я могу отказаться от модификации, — ответил наконец-то Рю, но я не поверила ему. Слишком спокойно он говорил, слишком ласково смотрел на меня. Там, в его голове, уже давно созрел определенный план, которому он неукоснительно следовал, и самое ужасное, я так и не знала, что он планирует во отношении меня. Всего лишь за несколько циклов наше будущее покрылось рябью. Раньше я бы усмехнулась и быстро отбросила переживания. Мои прошлые мужчины не стоили слез, а Рю стоил. Стоил всех моих мечтаний, но насильно не удержишь. Хотя это не про нас — наши сердца давно переплелись тонкими капиллярами, прочными венами и душевными нитями, что теперь никому не разорвать.