Пираты, каперы, корсары
Шрифт:
Подгребли и гости с берега вместе с женами и дочерьми.
Музыканты были уже на борту. Над волнами разносились бравурные мелодии. Бак очистили для танцев, а на юте поставили длинный обеденный стол и рядом — буфет, в котором желающие могли освежиться.
За столом царило веселье. Тост следовал за тостом; мужчины были уже слегка навеселе и позволяли себе по моряцкой привычке чуть больше, чем обычно допускается в присутствии дам. Рассказывались, разумеется, и всякие удивительные морские истории. Каждому случалось пережить нечто необычайное, и обществу выкладывались порой такие мюнхаузеновские байки, что все покатывались со смеху. Говорили
— Да ну вас с вашими каперами и приватирами! — ударил по столу кулаком один из капитанов. — Все они ничего не стоят против “Сокола экватора”. Кто из вас его видел? — Никто не ответил, и капитан продолжал: — Итак, я единственный, кто встречался с ним.
— Встречались? В самом деле? — закричали вокруг. — Тихо! Спокойно! Расскажите, капитан! Как он выглядел?
— Это было два года назад на пятом градусе северной широты, примерно на долготе Адамана. Мы угодили в шторм, каких я до той поры еще не видал. День был сумрачный, как ночь. Ураган навалился на нас прямо-таки со всех румбов. Небо нависло над самой водой, и волны доставали до туч. И вдруг в блеске молнии мы увидели чужой корабль, бушприт которого целился прямехонько в наш борт. Его белые паруса сверкали, как лебединые крылья, и — хотите верьте, хотите нет — этот негодяй мчался на нас без единого рифа. Это был двухмачтовый корабль, примерно такой, что называют бригантиной. Разумеется, я испугался столкновения и приказал рулевому отвернуть на полрумба. Чужак проскочил мимо, так близко, что я мог бы коснуться его рукой. Я поднес к губам переговорную трубу и успел крикнуть ему: “Эй, на борту! Что за судно?”. На палубе у него не было ни души. Один единственный парень, взобравшись по вантам, махнул нам рукой с левого борта. Трубы ему не требовалось: он приложил ладонь ко рту и прокричал нам, перекрывая рев шторма, словно легкий шепот: “Сокол”, капитан Сюркуф! А ну-ка, всыпьте им разок, ребята! Огонь!” И тут я увидел на его мачте французский флаг, а под ним еще один, красный, как кровь. Растворились шесть пушечных портов, в наш корпус угодило несколько ядер, и француз исчез, как призрак, в штормовой мгле. Ну, а мы заделали дыры и пошли себе дальше. Особого вреда он нам не причинил. Но каков парень! Шторм, буря — все ему нипочем. Еще и порезвился с нами. Пошутил, так сказать. А когда бы в хорошую погоду, да не в шутку, а всерьез — как бы оно могло обернуться?
— Да-а, — протянул один из слушателей. — Что и говорить, отпетый малый. Адмирал Сеймур сказал о нем: “Его годовая рента — триста шестьдесят пять захваченных судов”, — и это не преувеличение. На своем двухмачтовике он нападает на куда большие суда и, говорят, не боится даже военных кораблей первого ранга.
— Ну, ко мне-то он не сунется! — воскликнул хозяин праздника. — Я его так отделаю, что своих не узнает. Не будь я Джеймс Сарэлд!
— Не слишком-то заноситесь, — предостерег его кто-то. — Вы знаете способ атаки этого Сюркуфа?
— Ну?
— Это не обычный морской разбойник. Он честно показывает свой флаг и сближается с вами без единого выстрела. Сойдясь борт к борту, он перепрыгивает с двумя десятками парней к вам на палубу. Вздумай вы сопротивляться, он пускает в ход оружие, но сдайся вы ему — и он не причинит вам никакого вреда. Он отведет ваше судно в гавань ближайшей французской колонии, где и конфискует его от имени Франции. Вы получите подорожную и деньги, чтобы добраться до дома.
— Только и всего? С двадцатью людьми? Ха!
— Не смейтесь, капитан Сарэлд! У мыса Амбр он с двадцатью парнями взял на абордаж “Бананию”, судно Ост-Индской компании с двадцатью шестью пушками тяжелого калибра и с экипажем в две сотни хорошо вооруженных людей. Не хотел бы я с ним повстречаться!
— А я прямо-таки жажду этого! — не сдавался Сарэлд.
— Сплюньте, не произносите вслух свое желание: не ровен час, оно и впрямь сбудется! — очень серьезно сказал молчавший до той поры американец. — С Сюркуфом шутки плохи.
— О-о, вам-то на вашей ореховой скорлупке он, может, и страшен, — ответил Сарэлд, — а я бьюсь об заклад, отстегал бы его, как милого, “девятихвостой кошкой”.
Янки рассмеялся и, покачав головой, возразил:
— Кошка, она ведь животное своенравное — в чьи руки еще попадет, да к тому же есть средства куда более действенные, чем кошка. Что же касается моей скорлупки, то она заслуживает большего респекта, чем ваш трехмачтовик.
— Ого! Это что, оскорбление?
— Гостеприимство положено чтить, а отнюдь не оскорблять. Я вовсе не хотел вас обидеть, а в доказательство того, что я действительно могу гордиться своей ореховой скорлупкой, мне хотелось бы показать вам на ней один маневр, повторить который вряд ли кому из вас удастся.
— Что же это за маневр?
— А вот смотрите!
Он подошел к подветренному релингу, сложил ладони рупором, поднес их ко рту и крикнул в направлении своего, стоявшего в сотне саженей брига:
— Эй, Эрвийяр!
— Есть! — ответили оттуда через переговорную трубу.
— Поднять якорь!
— Есть, сэр!
— Ну и голосище — труба иерихонская… — заметил тот, что рассказывал о встрече с “Соколом”. — Капитан, да вы могли бы потягаться и с самим всадившим в меня шесть ядер Сюркуфом!
Все общество в крайнем возбуждении ожидало, что будет дальше. Гости поднялись со своих мест и сгрудились на подветренном борту. Бриг поднял якорь и распустил паруса.
— Милорды и миледи, — крикнул янки, — могу ли я попросить вас последовать за мной на ахтердек? Оттуда я лучше смогу объяснить вам свой маневр.
Все поднялись вслед за ним на ахтердек. Между бушпритом и бизанью остались только музыканты да несколько матросов, обслуживающих гостей. Остальная команда находилась в нижних помещениях, услаждаясь выставленным ей по случаю праздника грогом.
— Смотрите, — сказал янки, — как мой бриг повинуется парусу. Бесподобное судно! От такого парусника не отказался бы и сам Сюркуф. Кстати, тут, кажется, кто-то не поверил, что он с двадцатью парнями захватил корабль с двумя сотнями экипажа и двадцатью шестью пушками… Что, по-вашему, труднее, джентльмены, захватить такой корабль или взять на абордаж трехмачтовик в полной судов гавани?
— Ну, уж это-то и вовсе невозможно! — ответил ему старый моряк, не менее полувека бороздивший океаны.
— В самом деле, капитан? А я вас уверяю, что есть люди, способные и на такую проделку не хуже Сюркуфа.
— С двумя десятками людей?
— Именно. Вы же слышали, что он имеет обыкновение нападать на суда всего лишь с двадцатью парнями. Только парни эти должны быть сорви-головами, готовыми добыть хоть чертову бабушку из пекла. Глядите, вот идет бриг! Как коварно он пританцовывает, будто насмехается над могучим трехмачтовиком, как маленький Давид над Голиафом!
— Однако, что же это должно означать? — заволновался капитан Сарэлд. — Зачем бриг подходит так близко ко мне?