Пираты Короля-Солнца

Алексеева Марина Никандровна

— Отлично! — воскликнул Люк, — Завтра же и начнем, как договорились.

Он задрал голову, любуясь парусами.

— Эх! — вздохнул художник. — И охры маловато.

— Светлой или золотистой? — спросил капитан.

— И той и другой, — ответил Люк, — Знаете, охра тоже быстро кончается. Чтобы писать паруса, ее уйдет чертова уйма. А о рангоуте и такелаже я и не говорю.

— Что такое 'такелаж"? — спросил паж, — И "ран… 'как вы сказали?

— Рангоут, — повторил Люк, — Такелаж — это вот эти тросы, видите? А рангоут — все, что из дерева. Мачты, бушприт и реи. Я, конечно, объясняю примитивно…и тупо, да, господин капитан?

— В принципе правильно и доступно для господина де Вандома, —

сказал капитан, — Хочу, чтобы вы знали еще кое-что: рангоут 'Короны' из мачтовых лесов господина дю Валлона. Это владелец лучших мачтовых лесов Франции.

— Портос? — спросил Гугенот.

— Портос, он самый. Так его зовут, — подтвердил капитан.

— А мачты изготовлены из сосен, которые выросли в Вилле-Котре или в Турени? — спросил Вандом.

— Сие мне не ведомо, — сказал капитан насмешливо, — Вещая вам о соснах Портоса, я имел в виду неподвижный рангоут. Мачты от сих до марса…

— До чего? — спросил паж.

— Марс! Вот! — сказал Гугенот с некоторым раздражением и показал на марсовую площадку.

— …и стеньги, — продолжал де Вентадорн.

— Кто? — спросил Анри опять.

— Вот тупой! — Гугенота все-таки прорвало, — Составная часть мачты! Смотри, салажонок!

— Ну, вы-то тоже не морской волк, — парировал салажонок Вандом.

— Господин Анж де Монваллан, вооружитесь ангельским терпением соответственно вашему имени и не гневайтесь на столь некомпетентного пассажира. Специально для Анри де Вандома добавлю, что рангоут в переводе с голландского означает 'круглое дерево' . Сейчас мы с вами находимся возле бизань-мачты. Задней мачты, понимаете, паж? То есть мы на корме. Но рангоут бывает и подвижный. Это реи. Реи поворачиваются вокруг мачты. Следовательно, относятся к подвижному рангоуту. Но я вижу, наш милый паж скучает.

— О ради Бога! — воскликнул Гугенот, — Мы еще не говорили о такелаже.

— Очень коротко, чтобы не быть назойливым. Такелаж бывает стоячий и бегучий…

''И куда же он "бегает"? ' — подумал паж.

…Стоячий такелаж, из растительных волокон — это туго натянутые канаты. Видите, какие они толстые. Толщина равна примерно руке юного Вандома. Их роль…

— Растяжка, — сказал Гугенот.

— Вот именно, — сказал Вентадорн с одобрением, — Без этих растяжек мачта вмиг бы расшаталась и рухнула.

Анри потрогал маленькой тонкой ручонкой дерево толстой бизань-мачты из корабельных лесов Портоса и подумал: 'Вот ужас-то!

— Милые мои пассажиры, со всеми этими тонкостями вы еще успеете познакомиться. Я же начинаю с азов. Мой короткий комментарий о такелаже продолжается. Ванты, запомните это слово, мои очаровательные пассажиры — это главная часть стоячего такелажа, — и капитан взялся за эту 'главную часть' , — Ванты, господин де Вандом, понимаете? Захотите вспомнить веревочные лестницы, по которым бегают наши ловкие матросы, вспомните банты на ваших нарядных камзолах и…прочей одежде.

— Зачем вы мне говорите о бантах? — спросил Анри де Вандом, — Мое мышление несколько отличается от мышления владельца лучших корабельных лесов, господина Портоса! Для того чтобы я вспомнил ванты, мне не надо менять буквы, я лучше вспомню побег Бофора из Венсена. Словом, веревочную лестницу.

— Простите, — сказал капитан, — Впечатление обманчиво. Итак,…ванты.

— Ванты идут от топ-мачты к бортам, — вставил Гугенот. Он хотел показать, что не такой он салажонок как Вандом, и кое-что знает. А хитрый капитан такой своей лекцией для самых-самых необразованных, может быть, сводит счеты в столь мягкой форме с мальчиками из Фонтенбло.

— Браво, сударь, браво! — сказал капитан, — Здесь у нас бизань-ванты. Там, дальше, видите?

Грот-стень-ванты. Есть и брам-стень-ванты, идущие к салингам. Но, полагаю, брам-стень-ванты и салинг это…не то

что для гардемаринов, не то что для матросов-профессионалов но, милые мои пассажиры, не для вас. Пока я вас накормил достаточно.

Анри подумал, что ни за какие сокровища мира он не полез бы по брам-стень-вантам на этот самый салинг!

А Гугенот начал тупить:

— Ваш урок мы усвоили, дорогой капитан! Рангоут — веревки, такелаж — доски. Бревна из лесов Портоса. Простите, все наоборот! Рангоут — бревна, такелаж — веревки! Паж, вы запомнили?

— Такелаж — снасти, рангоут — мачты и реи, — сказал Анри сухо, — Даже я это усвоил.

— А вы, как я понял, скорее тактик, чем стратег, — сказал капитан, обращаясь к Гугеноту.

— Я, скорее стратег, чем тактик, — возразил Гугенот, — Спасибо, господин капитан. Все чертовски интересно. От вас можно получить много ценной информации. Надеюсь, вы нам еще много чего расскажете, пока мы идем в Алжир. Мне, как уроженцу Ла Рошели, было весьма интересно узнать, что ванты — это веревочные лестницы. И я сегодня же доведу эту информацию до сведения прочих мальчиков из Фонтенбло, с вашего позволения.

— Не обижайтесь, — сказал капитан, — Я пошутил.

— Не грубите нашему капитану, господин Гугенот, — сказал Анри, — Вот я действительно узнал очень много интересных вещей!

— Видите, — сказал капитан, — Пажу герцога моя проповедь понравилась.

— Мне тоже понравилась ваша проповедь, — сказал Гугенот, — Но хотелось бы услышать нечто более навороченное.

— Приму к сведению, — пообещал капитан.

Анри смутился, вспомнив тупые /ой-ой-ой, какие тупые!/ рисунки кораблей в свои ученические годы. Корабль — иллюстрацию к трагической истории Тристана и Изольды. Боже милостивый! Такой корабль не прошел бы и полкабельтова! На чем держались черные паруса? Да ни на чем! На честном слове! Анжелика де Бофор, иллюстрируя печальную древнюю легенду, считала такелаж корабля чем-то лишним, грубым, неизящным, и убрала все пеньковые тросы и веревочные лестницы, вернее, не сочла нужным их изображать. Так что корабль с черными парусами при отсутствии такелажа не мог доплыть до Бретани, где ждал вестей от Изольды Белокурой влюбленный рыцарь Тристан. Очень глупым и непрофессиональным был детский рисунок десятилетней Анжелики де Бофор. Дочь Адмирала Франции вздохнула. Не доплыл? Тем лучше. Значит, корабль в пути. И пусть будет вечным морским скитальцем. Зная древнюю легенду с детских лет, дочь Адмирала хотела, чтобы корабль с черными парусами не доплыл до Тристана.

Но при чем тут охра? Она красила белилами паруса другого корабля, с другого рисунка, на котором у Тристана и Изольды любовь только начиналась. И они были вместе на корабле. И пили Любовный Напиток, ясно, лучше на вкус вишневого ликера! Люк охотно объяснил. Охра? Да разве можно писать без охры? Портрет, и то не напишешь. И для верной передачи формы паруса охра необходима. И в эти ванты, тросы — тоже добавлять охру придется.

Увы! Хотя юная дочь Адмирала Франции узнала очень много нового и интересного и пополнила свой словарный запас терминами «рангоут» и «такелаж», а также узнала, что свинец служит для приготовления белил, а железо — для божественной лазури / Свинец и железо! Воинственные металлы и прелестные краски, белая и лазурная! Раньше она, как все дети, различала краски по радуге: 'Каждый Охотник Желает Знать… 'Красный, Оранжевый, Желтый, Зеленый…/ но ни профессиональные навигацкие термины, ни знания о свинцовых белилах и железной лазури, белое и синее, свинец и железо, надо поближе познакомиться с Люком, решила для себя Бофорочка, — ни на дюйм, ни на милю, ни на лье, ни на кабельтов не приблизили ее к Китаю и к ее таинственному герою, Шевалье де Сен-Дени. Зачем мне тогда рангоут, такелаж, ванты, свинец, железо? — вздохнула Бофорочка.