Пираты Короля-Солнца

Алексеева Марина Никандровна

Капитан вздохнул.

— Тс! — сказал паж, — Пираты поют что-то интересное!

Гугенот навострил уши.

— Как раз по интересующей вас теме, г-н де Монваллан, — промолвил капитан. Пассажиры услышали гитарный перебор и голос Оливье де Невиля с утрированно-восточным акцентом:

…Вдруг с вэстью гонэц запыленный к нэму:Пагыбла надэжда Ислама!И, гнэвно, кынжал он свой в сэрдце емуВзывая: Алама! Алама!

И

дружное 'Ура! ' пьяных Пиратов. Песня прервалась, кто-то из шайки перехватил гитару у грифа.

— Так выпьем же за то, — услышали пассажиры голос Бражелона, — Чтобы погибла надежда Ислама!

Последовало очередное 'ура' , и романс продолжился:

…Сэрэбраны струны звучат на поход,Литавры бьют звонкие рано,С оружьем на площадь толпытса народВ устах у Султана: Алама!

— Вам знакома эта песня? — спросил Анри с любопытством, судя по тому, как капитан заулыбался, кивая головой в такт испанскому романсу, виртуозно исполняемому де Невилем.

— Еще бы! — сказал капитан де Вентадорн, — "Романс весьма печальный об осаде и взятии Аламы' , — Алама, Альгама, Аляма — переводите как вам угодно, речь идет о крепости-дворце мавританского правителя Гранады. Внезапный захват Аламы христианами в 1482 году предрешил победу испанцев в Реконкисте и падению всего Гранадского эмирата в конце XVI столетия.

— 1492 год или десять лет спустя, — уточнил образованный Гугенот.

— Султан Абдалла из романса, так жестоко поступивший со своим гонцом — Абу Абдалла Боабдиль, последний мавританский правитель Гранады. Вы как раз интересовались, господин де Монваллан, историей войн испанцев с маврами.

— Да-да, — закивал Гугенот, — Оливье знает этот романс и на испанском. У него же слуга — выходец из Испании, Педро-цыган. Помню припев: Ay, de mi Alama!

— А что же печального, если христиане победили мусульман? — удивился Вандом.

— Слушайте! Название, разумеется, шутливое. И барон очень весело это поет.

Узнайте, о други, что скорби виной:

Нэ жэч нам Алле фимиама.

Кастилец свой крэст вадрузыл над Луной,

Прэд ным прэклонылас Алама!

— Кастилец! — пожал плечами Вандом, — То английские песни, то испанские романсы. Свое сочинить слабо?

— Но мы еще не победили, Вандом. Наберитесь терпения. Все же Крест над Луной, понимаете? Это наша общая победа.

— Взятие Аламы в XVI веке? — не унимался Анри, — Я рад, как добрый католик, всякой победе Креста над Полумесяцем, но сейчас хочу победы Лилий! Вот!

— А Лилии победят, — сказал граф де Вентадорн, — Будьте уверены.

— Тогда мы вам и споем 'Романс весьма веселый об осаде и взятии Джиджелли' . Ай, де ми Джиджелли — даже лучше рифмуется, чем Алама. Мы просто обречены на то, чтобы взять эту крепость!

— Я подожду, — сказал Анри, — Смотрите не обманите.

— Если жив буду, — сказал Гугенот, — Грех детей обманывать.

В

отвэт с бородою по грудь альфакиВэщает: нам ждать было срама!И рэчь его прэрвал в порыве тоскиСултан, восклицая: Алама!

— Альфаки — это визирь или мулла? — опять поинтересовался Вандом.

— Законник у мусульман, — прокомментировал капитан, — В некоторых текстах его заменили на алькальда.

— Алькальд — у мавров? — хихикнул Вандом, — Вот тупые!

— Народу так понятнее, — сказал де Вентадорн, — Кстати, в испанском варианте письмо о взятии Аламы Султан в гневе бросает в огонь.

– 'Las cartas echo en el fuego', [31]– сказал Гугенот, — Это мы тоже знаем.

— Господа, мы задерживаем нашего капитана, — заметил Люк, — Тут так здорово, так и стоял бы всю ночь!

— Идемте, — пригласил капитан, — Мы уже почти пришли. Библиотека в двух шагах.

— Алама, — пробормотал Анри, — Это никак не связано с тополями? Насколько я знаю, по-испански 'тополь' — 'эль аламо' .

31

Las cartas echo en el fuego / исп/. — Письма бросил в огонь.

— Спросите что-нибудь полегче, господин де Вандом. Очень возможно, ваша этимология правильна. Но я не посещал Испанию, мы только в порты заходили. Я готов ответить на любой ваш вопрос о моем корабле и морских путешествиях, но насчет Гранады поинтересуйтесь у тех, кто там побывал.

— Спросите Педро-цыгана, — посоветовал Люк, — Он присоединился к Филиппу де Невилю в Испании, где батюшка нашего барона скрывался от Ришелье.

— Или спросите Рауля — он был в Гранаде с принцем Конде совсем недавно, — сказал Гугенот.

— Предпочитаю цыгана, — наморщил нос Вандом и удивился, почему все опять захохотали.

— А зря, — заметил Гугенот, отсмеявшись, — Педро соврет — недорого возьмет. Уж я-то его знаю!

— А Рауль дорого берет, когда врет? — съязвил Анри.

— Не цепляйтесь к словам, Анри, Рауль вообще не врет.

— Сейчас вы говорите неправду, Анж де Монваллан! — сказал Анри, — Таких людей не существует! Все люди лжецы! Уж на что я честный, и то…ввожу людей в заблуждение, а Рауль, ваш пират, тем более, наверно, изоврался вконец.

— Вандом, я вам прощаю как несмышленышу. А то бы я…,- и Гугенот усмехнулся воинственно, вернее, агрессивно. По лицу капитана пробежала тень.

— Спокойно, спокойно, — промолвил де Вентадорн, — Мы уже пришли. Вот и библиотека.

— Ай да ми Алама, ай де ми Джиджелли! — пропел Гугенот. Капитан достал ключ, открыл резную дверь и пропустил любителей литературы в большую каюту, предназначенную для библиотеки.

— Как тут у вас замечательно! — воскликнул Вандом восхищенно, — Просто Лувр под парусами! Цветы, картины, а книг сколько!