Пираты Короля-Солнца
Шрифт:
— Нет-нет, — кротко сказал Анри, — Я ухожу. Вы, наверно, больше на порог меня не пустите?
— А кто-то обещал подклеить книги, — напомнил капитан.
— Я сдержу обещание.
— Отлично. А теперь идемте, — он посмотрел на часы, — Я провожу вас до вашей каюты, не дай Бог, вы заблудитесь.
Анри в смятении отправился в обществе капитана в обратный путь.
ЭПИЗОД 9.СЕРЖ ДЕ ФУА ПРЕДУПРЕЖДАЕТ: НА КОРАБЛЕ СТУКАЧ
7. 'БЫВШИЙ
— Вот так номер! — сказал Гугенот, когда они с Люком вышли из библиотеки капитана, — Черт возьми!
— Ай, де ми Алама… — пробормотал Люк.
— Скажи еще 'мама миа' , как когда-то говаривал Мазарини или: 'Это сурьезно' .
— Очень надо! — огрызнулся Люк, — Вижу, доблестный Д'Артаньян воспитал у своих мушкетеров ненависть к Мазарини. Судя по тому, как вы презрительно произнесли имя кардинала и передразнили его итальянский акцент.
— Д'Артаньян, — грустно произнес Гугенот, — Д'Артаньян нас не дал бы в обиду. Вот попали! Тысяча чертей, да что же теперь с нами будет?
— Господин де Монваллан, я надеюсь…
— Оставь надежду всяк сюда входящий, — мрачно сказал Гугенот, — А какого дьявола мы сейчас разводим церемонии, Люк? Мы уже пили на брудершафт в 'Золотых лилиях' у папаши Годо и еще тогда решили перейти на ты. Все остается в силе. Согласен?
— Что ты предлагаешь, Гугенот? — спросил Люк, — На мой взгляд, надо обо всем рассказать нашим Пиратам. И они нас уже заждались.
— Мы расскажем, но не сегодня. Пусть хоть сегодня гуляют. Сегодня не будем ничего говорить нашим товарищам.
— Но они перепьются и могут передраться, — возразил Люк.
— Нет, — сказал Гугенот, — Этого не случится. Пираты пить умеют. Вот только Оливье…он иногда срывается… И эти, молодые — я их совсем не знаю. Но Рауль не пригласил бы кого попало. Ему виднее.
— Пойдем к Пиратам? — предложил Люк.
— Подожди. Я что-то как пришибленный. Надо выработать нашу тактику.
— И стратегию, — пробормотал Люк, — Объясни мне, Гугенот, в чем ты видишь опасность? Может, мы преувеличиваем? Ты же сам сказал, что собираешься обнажать шпагу только против мусульман.
— Человек предполагает, а Бог располагает, — вздохнул Гугенот, — Ты вроде давно меня знаешь, Люк.
— Да, Анж, я давно тебя знаю. Но тогда, в Париже, ты был блистательным мушкетером, а я бедным, вечно голодным художником.
— Уже тогда я понимал, что ты нечто большее, чем бедный художник.
— Я Люк Куртуа, — сказал художник, — А ты — Анж де Монваллан.
— Да полно сказки-то рассказывать! — сказал Гугенот, — Хочешь скрывать свое дворянское имя, твоя воля. Мушкетера этим не удивишь!
Люк поджал губы.
— Никогда бы не подумал, что де Бражелон меня сдаст.
— Рауль знает, кто ты такой?
— Да.
— Но он мне ничего
— Почему же ты решил, что я дворянин?
— Это знал не только я, а все наши ребята из Роты Гасконца. Люк, наивный ты мой Люк, это же не скроешь!
— Несмотря на мою заляпанную краской одежду и стоптанные башмаки? — спросил Люк.
— Да, Люк. Это проявлялось во всем.
— Ах, — вздохнул Люк, — что теперь говорить о наших дворянских грамотах, если Бофор и капитан завтра огласят свой чудовищный приказ! Плаха — это одно. Но болтаться в петле на ноке рея — это уже выходит за пределы моего понимания.
— Это произвол. Наши так и расценят этот приказ.
— Выражусь посильнее, используя арго Двора Чудес — это беспредел.
— Согласен, — кивнул Гугенот, — И выхода нет. Черт возьми! Как не хватает гасконца! Вот кто всегда прикрывал дуэлянтов!
— Мы в ловушке. Мы в западне. Бежать-то здесь некуда. Открытое море. В Париже столько возможностей, столько вариантов! Добрый конь, дорога, верные друзья!
— А тут — только за борт и топиться. Но ведь жалко душу губить!
— Да… — протянул Люк, — Влипли. А ты думаешь, без дуэлей не обойтись?
— Кто знает? — пожал плечами Гугенот, — Уже сам подобный приказ может вызвать у наших парней возмущение.
— Бунт на корабле? Ай, де ми! А если попробовать проанализировать ситуацию спокойно, не предвзято. Здесь у них свои законы. Мы здесь пассажиры. Мы должны подчиняться их правилам.
— Они и так к нам приспосабливаются, — сказал Гугенот, — Ты помнишь тост 'За Нептуна' ?
— Да, — сказал Люк, — Морская традиция, на мой взгляд.
— Это не что иное, как уступка экипажа нам.
— Почему? — спросил Люк.
— Уточню, раз ты такой непонятливый. Не нам, а Раулю. Лично ему. Опять не понял?
— Понял! Очень тактично со стороны моряков. Интересно, они сами догадались, или их кто надоумил?
— Вот уж не знаю, — пробормотал Гугенот, — Один подводный риф мы миновали.
— Думаешь, больше не будет тостов за здоровье Короля-Солнца? Там, за морем?
— Не знаю. Но знаю, что Рауль не будет пить за короля.
— И я не стал бы пить на его месте.
— И я, — сказал Гугенот.
— Но мы же пили на обеде, — сказал Люк, — Ерунда какая-то получается! Дай Бог, чтобы вся эта история скорее забылась!
— Дай Бог, — кивнул Гугенот, — Мне только на сегодняшнем обеде стало ясно, как умно и дипломатично вел себя граф де Ла Фер, не принимая участия ни в парижском, ни в тулонском банкетах адмирала, несмотря на настойчивые приглашения милого герцога.
— А Атос не стал бы пить за Людовика?
— После того, что было? Конечно, нет!
— А ты был на банкете?
— Да. За короля пили и в Париже и в Тулоне. В этой ситуации один выход — уклониться от банкета.