Пираты Неизвестного моря
Шрифт:
Мне стало грустно, но я крепился и напевал, чтобы утешиться: «Пятнадцать человек – на сундук мертвеца».
Вениамин меня одернул:
– Надо петь хором и, главное, что-нибудь жизнерадостное.
Ох, и расстроился же я. Но виду не подал, как настоящий пират.
Я подумал – хоть бы автобус опрокинулся… Вот была бы потеха! Все бы, конечно, остались целы и невредимы, а Вениамина отбросило бы метров на пятьсот, но я бы его спас, потому что у меня железная хватка. Тогда бы он посадил меня впереди, рядом с шофером, и мы поговорили
– Нечего унывать, – сказал я себе. – Впереди – лагерь. Эх, и заживем же! Как на необитаемом острове!
С девчонками Вениамин сразу нашел общий язык. Они по своей природе какие-то организованные. А ребята косились на него недоверчиво.
Глава 2.
Где Спасибо?
Автобус себе катил и катил. Город кончился. На проселочной дороге мы подняли такую пыль, словно одновременно выбивали тысячу ковров.
– Самум в пустыне Сахаре, – оказал отличник Гринберг.
– Много ты понимаешь, – ответил ему отличник Грунькин. Отличники сцепились.
Вениамину понравилась их любознательность. Он стал рассказывать о Средней Азии, о кораблях пустыни – верблюдах.
Тут я я кое-что ввернул о драмадерах. Все так и ахнули. А Ленька покраснел.
Вдруг Маша Пашкова как взвизгнет на весь автобус:
– А где же Спасибо? Ой, потеряли, ой, забыли, ой, оставили!
Вениамин побледнел и остановил автобус.
– Как же это так? Не может быть!
– Может, мы еще кого-нибудь оставили? – опросил я.
Все стали смотреть друг на друга, подозревая, что еще кого-то нет.
Кто-то с переднего сиденья крикнул, что нет Грунькина. Грунькин вскочил и разорался:
– Я здесь! Плоская шутка. Я сам шутник!
Грунькина еле-еле трое ребят усадили иа место. Четвертый держал его голову, чтобы он не бодался из принципа.
Вениамин пятьдесят два раза сказал «тихо!», пока мы успокоились. Он забылся и вздохнул:
– Держись, Веня, все только начинается!
Мы так и грохнули. Вениамин разозлился и устроил перекличку по всей форме.
Для чего он делал перекличку, мы так и не поняли, потому что Спасибо и после нее все равно не нашелся.
– Придется из лагеря давать телеграмму родителям, – уныло сказал наш новый пионервожатый.
– Так куда ехать? – мрачно опросил шофер и достал папиросу. – Вперед или назад?
Вениамин вежливо вынул папиросу из его рук и выбросил в окно.
– Дети!
Шофер возмутился:
– А что дети! Я с пятого класса курю! У меня легкие!
Он надулся и постучал кулаком по груди. Внутри у него так и загудело, как в пустой бочке из-лгод бензина, если стукнуть по ней кувалдой.
Услышав про пятый класс, я обрадовался: не так уж долго терпеть осталось! Без курева нам, мужчинам,
Шофер как дунул – деревья вдоль дороги замелькали, словно забор.
Вениамин тревожно смотрел на спидометр и бормотал:
– Полегче, полегче на поворотах.
На что шофер мрачно ответил:
– Умру, но доставлю быстро, потому как курить хочу!
Вдруг шофер как тормознул! Я кому-то лбом двинул в затылюк.
Автобус остановился. Оказывается, какая-то девчонка стала посреди дороги – и ни в какую: подвези, и все тут!
Ох, и нахальные же эти девчонки!
Мы, конечно, разрешили ей подъехать немножко. Все равно ее деревня была по пути. Но уж очень девчонка вела себя независимо.
Шофер мрачно вертел во рту новую незажженную папиросу.
– Дядя, у тебя обе руки заняты, – оказала она, взяла у него с колен спички и дала прикурить.
Вениамин замычал от злости, но не сказал ни слова.
Шофер оглянулся и гордо посмотрел на всех. Ох, как он задымил!
Девчонка стояла к нам спиной и не обращала на нас никакого внимания.
Рой хотел дернуть девчонку за длинную косу, но она, даже не повернув головы, пригрозила:
– Косами задушу!
Рой убрал руку и неестественно захихикал.
Мы ее вскоре высадили. Шофер подвез девчонку к самому дому, в село, хотя для этого пришлось сделать крюк метров в пятьсот от дороги.
– Большое спасибо, дяденька, – оказала девчонка и ушла. А нам показала язык.
Когда мы приехали в лагерь, у ворот нас встретил сияющий Спасибо. Он, как обычно, все перепутал и приехал поездом.
Глава 3.
Земля – круглая!
Нас ждала торжественная встреча. У огромной деревянной арки, украшенной бумажными цветами, стояла делегация: две девушки – пионервожатые, толстый дядя в черном и при портфеле и здоровенный парень с гармонью.
Только мы причалили к арке, как парень заиграл на гармони «Туш». Он так лихо играл, что все пришли в восторг.
Я вылез из автобуса и огляделся. Сердце мое замерло – я увидел «гигантские шаги». Представьте, высокий столб и вокруг него канаты с петлями. Разгонись и крутись на высоте, сколько влезет.
Пока Вениамин улыбался дяде с портфелем, я метнулся к «гигантским шагам». Ну и скрип пошел!
Я вращался вокруг столба и оглядывал окрестности. Вот проплыл спальный корпус, вот – столовая, а это… тоже необходимое строение! Клумбы, деревья, рукомойники, шест с приспущенным флагом…
Я думал, все на меня смотрят, и начал выразительно улыбаться, но никто на меня и внимания не обратил – всех увел дядя с портфелем в сторону столовой.
– Ну и ладно, – решил я. – Не хотите смотреть, вам же хуже. Идите, идите, а уж я покручусь.