Пираты сибирской тайги
Шрифт:
– Да ты еще и враль, каких мало!
– Не трави душу, Татьяна, и так нехорошо, – вздохнул Александр. – Я так испугался, когда меня связали. Вроде же я не дрался ни с кем.
– Ну, это как сказать… По морде ты получил за дело. Сейчас новые правила для воздушных дебоширов. Никто церемониться не будет. Сейчас впаяют тебе четыре года за хулиганство, может, придёшь в себя. – Татьяна отвернулась от него и крикнула: – Господа полицейские! Эй! Кто-нибудь! Долго нам еще здесь сидеть?! Прошу внимания!..
Через
– Чего буяним?
– Почему нас не вызывают?
– Значит, время не пришло. Следователь Кислов на выезде.
– И долго он будет на выезде? Нам тут что, ночь ночевать?
– Не могу знать. Надо будет, так и заночуете.
– Вы не имеете права!
– Заткнитесь, гражданочка! Иначе, уважаемая, в карцер переведу, а там весьма прохладно. Или в клетку к вам подсажу урку-беспредельщика.
Татьяна бросила качать права и начала давить на жалость:
– Послушайте, господин майор…
– Я лейтенант, – поправил полицейский.
– Простите. Я не очень разбираюсь в знаках воинского отличия. Пожалуйста, пожалейте нас. Мы так долго летели из Москвы…
– И что?
– Мы с дороги, устали! Хотим есть и пить. У вас кормят? – спросила Таня, чем вызвала даже какую-то эмоцию на лице полицейского.
– У нас не гостиница, – сухо ответил он. – Вот когда переведут в КПЗ или тюрьму, то и на довольствие поставят – баланду кушать будете. Объедение!
– Почему это меня – и в КПЗ? Я-то при чем? Я воды хочу! Пить! Вы зверь, что ли? – Татьяна состроила жалостливую гримасу.
– Воды принесу, а будешь шуметь, переведу в карцер, я не шучу. И предупреждаю в последний раз.
Таня села рядом с Сашей и погрузилась в тягостное молчание. Через минут десять вернулся полицейский, загремел ключами и скомандовал:
– Александр Михайлович Барков – на выход.
– Ну, слава богу! Вспомнили про нас! – обрадовался Саша. – Сейчас всё решим! – И он ушел с полицейским.
Татьяна осталась одна. Шли минуты, часы. Казалось, время тянется вечно. Дежурный принёс ей воды и суп. Ее проводили в туалет и снова посадили под замок.
Она мечтала о том, чтобы попросить дать ей телефон и использовать свое законное право на звонок, но наконец-таки пришли и за ней.
– Гражданка Кравцова, на выход, – сказал ей полицейский, ухмыляясь. – Ну и видок у тебя! Точь-в-точь как у девочек с трассы. Только макияж надо усилить…
– Спасибо, что принесли мне только вещи, а не косметичку. А где Саша, то есть гражданин Барков? Почему его нет так долго? – спросила Татьяна.
– Не имею понятия. О себе позаботься.
Татьяну привели в обычный кабинет – окно с решеткой, письменный стол, два стула, шкаф, набитый пыльными папками.
За столом сидел мрачный мужчина с коротким седым ежиком.
– Присаживайтесь. Следователь Кислов Антон
– Наконец-таки! Вас ждали! А где Барков? Вы с ним поговорили? Я вам сейчас все расскажу… – заторопилась Татьяна. – Он особо и не буянил! Просто перепил человек, не дрался, не угрожал. В первый раз с ним такое, я его уже давно знаю, и он очень сожалеет, что такое произошло, честное слово!
Следователь даже поморщился, словно от ее болтовни у него разболелась голова.
– У меня для вас плохие новости.
– Что? – оторопела Татьяна.
– У меня есть свидетельские показания, что ваш друг угрожал пассажирам ножом, ранил одного. И это всё на фоне алкогольного опьянения, к тому же всё происходило на борту самолета. А это статья. От пяти до восьми лет.
Таня оторопела и на секунду даже потеряла дар речи.
– Какой нож? Вы о чем? Не было у него ничего! Кто сказал эту глупость и чушь? Да чтобы Сашка кого-то ножом! Он и мухи не обидит!
– У меня показания пассажиров, а вам не поверят, потому что вы вместе и будете его покрывать! – потряс следователь перед ее глазами увесистой папкой, а затем убрал ее в стол и запер на ключ.
– Как же это? От пяти до восьми… Ужас! За что? Да он максимум штраф заслужил! И так себя уже наказал…
– Я сейчас выйду, минут через пять вернусь, – сказал ей Антон Иванович и вышел из кабинета.
Татьяна растерянно посмотрела ему вслед.
Дверь неожиданно снова открылась, и на пороге появился Лысый, тот самый бандит из самолёта. Татьяна вздрогнула – откуда он взялся и что ему надо?
– Вы?
Лысый, или как его называли, Леонид Павлович, окинул Татьяну восхищённым взглядом:
– Ого! Какая фигурка! – дыхнул он на нее перегаром. – Все-таки у меня на красивых женщин глаз – алмаз. Даже под мешком разгляжу прекрасные формы. – Он протянул к ней руку.
– Уберите от меня руки! – отшатнулась от него Таня. – Я закричу!
– Да кричи, сколько хочешь! Меня это возбуждает! – покачивал Лысый головой.
Татьяна присмотрелась к его фигуре и содрогнулась от омерзения – словно противного червяка взяли и поставили на хвост в вертикальное положение. Плеч у бандита вообще не было, плечи покато от шеи сразу переходили в длинные руки, которые Леонид Павлович, по всей видимости, любил распускать.
– Да мы в полиции!
– Я знаю. Я же сказал, детка, что мы увидимся и очень скоро. И всё всегда выходит по-моему! Ты не знаешь, кто я такой? Со мной дружить надо. Хочу – помилую, хочу – казню. Надо будет, сделаю так, что ползать в ногах будешь, как собачонка.
– Что я вам сделала?
– Посмела нагрубить мне. Тебе еще это аукнется. Тебе не жалко своего парня, коллегу или не знаю, кто он тебе? От пяти до восьми да еще в наших серьезных сибирских тюрьмах ему корячиться. Он может и не выйти!