Пири против Кука. Полярный детектив длиною в столетие
Шрифт:
Однако Фредерик Кук в молодости никак не связывал свою судьбу с деятельностью в высоких широтах. В белое безмолвие Арктики бруклинского доктора привел человек, оказавшийся впоследствии его злейшим и непримиримым врагом на всю оставшуюся жизнь. Его звали Роберт Эдвин Пири, и он был гражданским инженером-изыскателем на службе Военно-морского флота США. История Арктики стянула их судьбы в единый узел, распутать который специалисты-историки пытаются на протяжении века.
Роберт Эдвин Пири родился 6 мая 1856 года в городке Крессон-Спринг (штат Пенсильвания), поблизости от тех же мест, где появился на свет
Слабая здоровьем, меланхоличная мать, целиком переключившись на воспитание единственного ребенка, сумела привить ему стремление к первенству всегда и во всем, опекая его и не жалея оставшихся сил и средств. Опека была настолько плотной, что мать даже последовала за сыном летом 1873 года в Боуден-колледж в Брунсвике (штат Мэн), в университет. Преподаватели колледжа в то время отмечали определенную замкнутость их воспитанника, погруженность в собственные переживания, некоторые трудности в отношениях со сверстниками – качества, присущие интроверту, что не мешало молодому Пири претендовать на лидерство в среде однокашников. Иногда Берт баловался стихами, в которых звучала странная смесь тоски по какой-то иной жизни и затаенных амбиций.
Пири, однако, вскоре убедился, что «полевые рекогносцировки в связи со строительством железных дорог» не приносят ему удовлетворения. По мнению Херберта (1972), Пири при самом благоприятном развитии событий мог стать лишь уважаемым мировым судьей или провинциальным землевладельцем. Шанс вырваться из глубинки появился у него при поступлении в Береговую и геодезическую службу США, располагавшуюся в Вашингтоне, с окладом в 40 долларов (что примерно соответствует 650 долларам в наши дни) в месяц. Однако дело было не в деньгах. В дневнике Пири появилась характерная запись: «С прошлым покончено, да здравствует будущее!» Но уже спустя несколько месяцев эта работа показалась ему занудной и стала надоедать с каждым месяцем все сильнее и сильнее. В условиях сугубо кабинетной деятельности его мысли все чаще обращались к открывателям новых земель и миров – Колумбу, Кортесу, Бальбоа и другим знаменитостям, пока однажды в письмах к матери не сфокусировались на конкретной цели: «Я хотел бы снискать имя, которое стало бы «сезам, откройся» для культурного и избранного круга… в котором бы я ощущал себя наравне с каждым». Не больше и не меньше… В другом письме к матери он поделился своими невеселыми размышлениями: «Мне 24 года, а что сделано? Ничего…», одновременно опасаясь, что его имя останется не на страницах истории, а лишь в платежных ведомостях бухгалтерии.
Роберт Пири
Работа изыскателя связана с посещением новых мест. По пути в Никарагуа на изыскания места для канала ему довелось посетить остров Уайтлинг, первую сушу, на которую ступил Колумб в Западном полушарии. Созерцание острова разбудило в его сознании мысль – вот, оказывается, чего ему не хватало! Работа в джунглях Никарагуа в составе небольшого отряда пришлась в основном на первый квартал 1885 года. Среди помощников Пири оказался мулат Мэтью Хэнсон, невысокий круглолицый крепыш, моложе босса на 10 лет, отличавшийся выносливостью, надежностью и смекалкой. Свои впечатления от работы в тропиках Пири в очередном послании к родительнице изложил так: «…с трудом дотащились до лагеря. Люди шли вброд по воде и волокли за собой лодки, я вкалывал вместе с ними, орал на них, потом раздал им, вымокшим и уставшим от 10-часовой работы, джин, и в лагере до самого утра было шумно…» С заданием изыскатели управились в три месяца, сократив протяженность трассы на 17 миль (каждая миля обходилась по смете в миллион долларов), но намеченный вариант так и остался на бумаге. В глазах начальства Пири предстал достойным работником.
Спустя три месяца Пири вернулся в Штаты на рутинную обработку полевых материалов, но вскоре его мысли потекли совсем в ином направлении. «Я предлагаю пользоваться проливом Смита еще дальше, чем от бухты Благодарения Господня… Отдадим англичанам, немцам и австрийцам Шпицберген и Землю Франца-Иосифа, как и другие направления, а сами воспользуемся проливом Смита».
Работа в Никарагуа сопровождалась разлукой с Жозефиной Дибич, дочкой профессора Смитсонианского университета, к которой Пири испытывал приязнь, не оставшуюся без взаимности. Но, поскольку в эпоху, предшествующую сексуальной революции, подобные отношения развивались без излишней спешки, свадьбой роман завершился лишь в 1886 году.
Приступив к теме соперничества Кука и Пири, сопоставляя достижения обоих, автор делает неожиданный вывод: на протяжении всех своих экспедиций Пири неизменно терпел неудачу. Куку же каждый раз определенно сопутствовал успех, причем в самых неблагоприятных обстоятельствах. Что ж, в собственной экспедиционной практике в Арктике автор неоднократно встречался с людьми, за которыми закрепилась слава успешных или невезучих, но каждый раз за этим скрывались вполне конкретные причины. Однако в любом случае надо было начинать с оценки результативности обоих полярников, выделяя те черты, которые в будущем привели к конфликту между ними.
Глава 2
1886. Первые шаги Пири на пути к цели
Лиха беда начало…
«Мне попалась беглая заметка о внутреннем льде Гренландии, – позднее вспоминал Пири. – Струна, интенсивно вибрировавшая во мне при чтении в детстве удивительной книги Кэна, была снова затронута. Я прочел все, что мог найти относительно этого предмета, заметив противоречие в рассказах Норденшельда, Йенсена и других, и почувствовал, что я должен был сам посмотреть, что было истинного относительно этой великой, таинственной внутренности.
Результатом было мое летнее путешествие в Гренландию в 1886 году и исследование внутреннего льда» (Пири, 1906, с. 6). При этом важно, что именно понимал Пири под словом «исследование». Сам А. Э. Норденшельд в 1883 году из района Эгедесминде за 18 дней смог пройти по ледниковому щиту 118 километров, судя по современной карте. Очевидно, подобная картина существовала вплоть до восточного побережья. Однако Норденшельд по аналогии со Шпицбергеном рассчитывал обнаружить далее посреди льда пространство некой суши, свободной ото льда, и найти этому объяснение. Чего-либо похожего в отчетах Пири не наблюдается, все его результаты – информация спортсмена, лишь претендующего на роль исследователя. В выступлении 23 апреля в Национальной академии наук в Вашингтоне свои планы он сформулировал так: «Получить практическое знание препятствий и состояния льда внутренности Гренландии; испробовать некоторые методы и детали снаряжения; сделать доступные научные наблюдения; проникнуть внутрь насколько возможно дальше» (Пири, 1906, с. 76).
6 июня 1886 года заслуженный китобоец «Игл» (капитан Артур Джекмен) высадил молодого американца на острове Диско у западного побережья Гренландии, в Годхавне – месте традиционного пребывания губернатора этой датской колонии. По воспоминаниям попутчиков, весь рейс Пири предпочитал общению созерцание гренландских берегов, оставаясь, впрочем, вполне учтивым.
Из Годхавна Пири перебрался со своим экспедиционным скарбом в эскимосское селение Ритербенк, откуда 23 июня 1886 года в сопровождении помощника мэра этого местечка Майгора и восьми эскимосов выступил в поход: «29 июня наши двое саней… были у края ледникового покрова, на 1956 футов выше уровня моря» (Пири, 1906, с. 47). За три недели Пири в сопровождении Майгора одолел менее 200 километров, по 10 километров за дневной переход. 19 июля на высоте 7525 футов (около 2500 метров) они повернули обратно. Такие результаты по сравнению с результатами предшественников выглядят не слишком впечатляюще. «В 8 часов утра, когда снег отвердел, Майгор и я отправились на восток по ледяному покрову. Когда мы отправлялись, голубой цвет бухты Диско был испещрен местами жемчужно-белым туманом, который вливался через теснины, скользил с гор у устья фиорда и сползал по их восточным откосам перистыми побегами… Немного позже масса черных облаков закрыла солнце, и в полночь туман затянул страну позади нас. В час утра (очевидно, 30 июня. – Авт.) он дошел до нас… Мы продвигались вперед, пока туман не изменился в изморозь и не поднялся ветер, когда я остановился на высоте 3000 футов над морем» (Пири, 1906, с. 47).