Пирровы победы
Шрифт:
На спине Мигла выступил холодный пот. Он закрыл глаза и не увидел, как тролль вошел в тучу, а лишь почувствовал, что его стало обдувать свежим ветерком, похожим на тот, что гуляет на взморье.
Часть третья.
ПРОТИВОСТОЯНИЕ
1
Среди огромных каменных мегалитов, стоявших полукругом, танцевали люди. Их силуэты выхватывал из темноты свет костра, горевшего в самом центре этого языческого сооружения. Луна тонула в облаках.
Дориан Хо чуть нагнулся, раздвинул руками кусты, затаил дыхание, присматриваясь и прислушиваясь, но никто не заметил бы его, даже сломайся под его ногами ветка. А ведь этот сухой противный
«Один, два, три», — беззвучно подсчитывал инквизитор тех, кто танцевал возле костра.
Если верить преданию, этим каменным сооружениям была не одна сотня, а может, и тысяча лет. Каждый камень был вдвое выше человека, да и вширь руками его не обхватить, как дуб, которому тоже не одна сотня лет. Но дуб-то сам рос, а вот эти камни сюда кто-то притащил. Непонятно откуда. До ближайших каменоломен, откуда породу для строительства крепостных стен брали, было не меньше трех десятков километров. Людям из такой дали волочь сюда эти валуны было не под силу. Не иначе тут потрудилась армия троллей. Но они никогда не соглашались работать на людей. Из чего следовало, что когда-то эти земли принадлежали им, а потом люди их вытеснили за Стринагарское ущелье. Если так, то, значит, люди раньше были выше и сильнее, чем сейчас. Выходит, они потихоньку вырождались и лет этак через тысячу станут такими же маленькими, как крысы, и, как они же, многочисленными и прожорливыми.
Лес подбирался к мегалитам со всех сторон, словно неприятельская армия, которая загнала их на холм, окружила и теперь готовится к решительному штурму. Но эти последние несколько десятков метров, что отделяли лес от каменных строений, деревья все никак не могли преодолеть. За века, что минули с той поры, как здесь появились эти мегалиты, с лица земли стерлось множество поселений.
На людях не было ничего, кроме кожаных ремешков с амулетами на шеях. Одеждой им служила краска. У одних тело полностью было выкрашено в красное, точно они искупались в крови, у других — в оранжевое с белыми полосками вдоль боков. Дориан Хо любовался женскими фигурами, стройными и гибкими.
Старик, одетый в бесформенную хламиду, сидел на отполированном, блестящем камне и бил колотушкой в огромный барабан. От этих ударов содрогался воздух, но ритм был очень медленным, так должно биться сердце человека, впавшего в летаргический сон. Паузы между ударами все увеличивались. Движения людей замедлялись. Зрелище завораживало.
Дориан Хо не заметил, как нога его стала отбивать тот же ритм, что и колотушка старика. Перед глазами поплыли огненные круги. И мегалиты, и костер, и люди стали терять четкость очертаний, точно были миражем и теперь растворялись в воздухе. Они и вправду могли как-то ускользнуть из ловушки. Обернувшись, Дориан Хо жестами показал, чтобы к нему подошли остальные инквизиторы. Они заранее договорились о том, что окружат сектантов и никого не выпустят из ловушки, так что теперь слова были не нужны, достаточно было лишь махнуть рукой, дабы послать на язычников смерть.
О том, что здесь собираются адепты древних культов, он выведал у информатора. Их по стране было великое множество. За приличное вознаграждение, что платил орден, желающих появилось хоть отбавляй.
Нельзя сказать, что место это было уж совсем затерянное, но добраться до него оказалось нелегко — все ноги собьешь, пока дойдешь. Среди деревьев проглядывала узкая тропинка. Когда инквизиторы шли по ней, то за одежду цеплялись ветки, точно пытались остановить. Именно к ней наверняка бросятся язычники. Если они побегут сломя голову через лесные заросли, у них не много будет шансов уцелеть, но если они выберут эту тропку — верная смерть.
Дориан Хо посмотрел на небеса. Говорят, что эти люди собрались здесь, чтобы встретить луну. Она должна быть полной. Но ее по-прежнему прятали серые густые облака. Дориан Хо справлялся по книжкам. Инквизиторам пока еще не запрещалось изучать верования язычников. «Если знаешь врага, то его легче победить».
Этой ночью действительно было полнолуние. Но еще должна была
Дориан Хо вступил в орден всего пять лет назад, почти сразу после битвы в Стринагарском ущелье. Он посчитал, что в ордене инквизиторов для него откроется множество перспектив, и не просчитался. Тем более что нагрузка у него была не больше, чем у простого наемника. Большинство из тех, кто был сейчас с ним рядом, стали инквизиторами гораздо раньше. Но он быстро поднимался по иерархической лестнице, и теперь под его началом было полсотни братьев. Они уничтожали языческие течения по всей стране. Дориану Хо нужно было придумать какое-то оправдание, в которое он сам бы поверил, иначе те десятки людей, которых он убил, вернее их неупокоенные души, будут приходить к нему по ночам, мешая сомкнуть глаза. А если ему удастся заснуть — вторгнутся в его сны. Он сравнивал языческие течения с болезнью, с эпидемией, которая расползлась по всему свету, и считал себя призванным избавить от нее человечество. Подчиненные таким объяснением были вполне удовлетворены. Совесть Дориана Хо тоже.
Работа инквизиторов была трудной и очень опасной. Но не на этот раз.
Прокричать кукушкой у Дориана Хо не получилось. Опытный охотник тут же распознал бы подвох. Крик его едва замер, как листву деревьев пробили арбалетные болты. Они прошивали листья насквозь, и почему-то это было очень страшно. А потом только отблески костра, тусклые, почти не заметные, играли на их наконечниках, но глаз не успевал проследить за траекторией полета.
Дориан Хо увидел, как после очередного удара по барабану воздух содрогнулся. Он именно увидел это, как можно увидеть разбегающиеся по воде круги, после того как бросишь в нее камешек. Но воздух разбегался не кругами, а сферами. Они мгновенно закрыли всех танцующих серой стеной. В первую уткнулись стрелы, чуть пробили, не больше чем на сантиметр, а потом безжизненно поникли, увязли в ней, как мухи в меде. Ветер чуть трепал оперение. Сферы напомнили Дориану Хо игрушку — куколку деревянную, в которой пряталась еще одна, поменьше, а в ней — другая и так без конца. Сразу и не поймешь, сколько их.
Сферы меняли свои очертания, они раздувались, как воздушные шары, увеличиваясь в размерах. А поскольку они были утыканы стрелами, то Дориан Хо невольно попятился и выставил перед собой посох, когда увидел, как все это оперение несется на него. Наконечники были направлены в другую сторону, о них даже не оцарапаешься, но все в целом вызывало шок. Сфера натекла на кусты, деревья, затем остановилась и, теряя застрявшие в ней стрелы, стала с трудом просачиваться между ветками, как зверек, забравшийся в слишком узкий для него туннель. Это была даже уже и не сфера, а непонятная форма со щупальцами, пробиравшимися сквозь листву.
Дориан Хо успел подумать, что она должна быть холодной и мокрой. Может, она растворит его кожу, окутает его, точно коконом, и он не сможет вырваться. Потом от него ничего не останется, потому что мерзкий пузырь переварит его, как паук свои жертвы. А он-то думал, что эта ночь будет легкой. Но отступить он не мог ни на шаг. Более того, закрыв глаза, он сделал один шаг вперед. Это оказалось совсем не трудно. И тогда он сделал еще один…
— Вперед! — закричал он чуть охрипшим голосом.
Кончик посоха уткнулся в сферу. Она лопнула, как мыльный пузырь, на щеку Дориана Хо попало что-то липкое, будто слюна. Он почувствовал жжение, инстинктивно потер лицо рукой, но после этого стало печь и руку, и щеку. Не разъест ли кожу на лице до самых костей? Ожоги — самые противные раны, они плохо заживают и всегда оставляют после себя ужасные следы. Дориан Хо нащупал на поясе флажку со святой водой, отвинтил крышку, капнул себе на ладонь. Вода зашипела, пошла пузырями, жжение стало утихать. Дориан Хо промыл рану на щеке.