Пирровы победы
Шрифт:
На горизонте высились горы с чуть красноватыми склонами. Наверное оттого, что облака задевали их вершины своими брюхами, когда мимо проплывали, и словно распарывали их, казалось, будто на склоны их обрушивались водопады крови. Облака и вправду были похожи на ленивых огромных животных — то ли китов, то ли на тех вымерших монстров, которые были изображены на древних картах. Если в небесах есть разумные существа, то они, быть может, охотятся на облака и питаются их мясом.
Холодный воздух сделал кожу бесчувственной, твердой, точно ее продубили на живом человеке. В горы вела неширокая
Стивр остановил коня, похлопал его по крупу, погладил.
На перевалах стояли сторожевые посты. В стране было неспокойно, но опасность как раз можно было ждать изнутри, а не извне, потому что тролли слишком многих воинов потеряли в той битве, пять лет назад, и сейчас не думали о набегах на сопредельные земли. Скорее всего, с начальником сторожевого поста можно будет договориться, предложив ему денег. Пусть даже портрет Стивра разослали всем, строго-настрого приказав поймать этого человека живым или мертвым, но если предложенная сумма окажется больше, чем премиальные за поимку Стивра, то есть шанс решить вопрос без кровопролития. Однако…
«Любого, кто доставит живым Стивра Галлесского — преступника, продавшего душу дьяволу, ожидает вознаграждение в 100 монет». Сумма с двумя нулями точно отпечаталась в голове Стивра. За проход через перевал он не мог предложить столько же, сколько король давал за его поимку. Пробиваться силой не хотелось, не хотелось убивать солдат, охраняющих перевалы.
— Тебя никто не узнает, — сказала Стивру Леонель, — что встал-то? Поехали!
— Поехали, — согласился Стивр.
Дней пять назад они раздобыли второго коня, и волшебнице теперь не нужно было бежать по кустам, превратившись в зверя.
Стивр думал, что сможет построить воздушный шар и на нем перелететь через горы, но, даже будь у него нужные инструменты и материалы, без специальной верфи ему шар не сделать. У него не было ни прорезиненной парусины, которая не пропускала бы нагретый воздух, ни горелки, а сделать он мог разве что плетеную корзину, обломав ветки со всех ближайших деревьев и кустов, — но это все равно что на помеле летать, в воздух поднять корзину смогла бы только Леонель.
— Это слишком сложно, — сказала девушка, прочитав его мысли.
— Сложно? Почему? — переспросил Стивр. — Нас что, слишком много?
— Я смогу поднять ее над землей метров на десять, потом, когда мы будем уже над горными склонами, я смогу ее на этой высоте удерживать. Но когда мы перейдем границу с землями троллей, то вся моя сила исчезнет, и корзина упадет. Мы не разобьемся, но ушибемся.
— Ты попробуй на границе ее сама опустить, — сказал Стивр.
— А я знаю точно, где граница? К тому же нам все равно надо будет над дорогой держаться, если мы где-нибудь в стороне границу пересечем, то завязнем в снегу так, что не выберемся. Ноги-руки, поверь мне, наверняка поломаем. Там на склонах людских костей больше, чем на поле боя. Там все усыпано останками тех, кто решил забраться на вершину по нехоженым тропам. Они накопились там за годы. Поверь, никому это еще не удалось… из людей, — добавила Леонель после паузы.
— А не из людей? Кто там был? И зачем?
— Не важно. Это слишком страшно. Лучше не знать об этом. Там людям вообще делать нечего.
— Что там?
— Воронка в другой мир открывается. Очень редко.
— Я закрыл одну такую воронку.
— Я помню. Это другой мир. Итак, мы будем лететь
— А метла?
— Что метла? Ты хочешь спросить — смогу ли я полететь на метле? Нет, представь себе, не смогу. Не умею.
— Жалко. Я думал, ты все умеешь.
— Заткнись!
Колдуны много лет назад, когда на них еще не было гонений, наложили заклятия на всю границу. Никто ее незаметно пересечь не мог. Это было гораздо эффективнее, нежели строить укрепления. Но со временем заклинания ослабели. Стражники по ночам предпочитали сны смотреть, чем на дорогу поглядывать или уж тем более на небеса. Может, никто и не увидит корзину?
Мир походил на старое здание, сложенное то ли из плохо обожженных кирпичей, которые стали слишком рано крошиться, рассыпаясь пылью, то ли из бревен. Но и они подгнили, и теперь все здание может в любой момент рухнуть — особенно если разыграется ураган или случится землетрясение, — и тогда оно погребет под собой всех, кто в нем обитает. Его сейчас так трясло, что и крепкое, только что построенное сооружение могло развалиться.
У Стивра в кармане лежала маленькая деревянная коробочка, украшенная витиеватой резьбой. В ней жил сверчок. Стивр купил его на базаре в одном из попавшихся на пути городов и там же приобрел ему «квартирку», где тот мог коротать время во время долгих переходов. Вечерами, оказавшись на постоялом дворе, Стивр выпускал сверчка. Тот питался яблоками. Стивр всегда держал наготове спелый сочный хрустящий плод, отрезал от него очень маленькие кусочки, протягивал их сверчку. Тот не боялся человека, совсем как домашнее животное, которое привыкло брать еду с ладони хозяина.
«Когда денег не будет, смогу устраивать представление с дрессированными сверчками. Издалека, правда, никто их не разглядит. Сверчки не так эффектны, как тигры, слоны, змеи или драконы», — иногда тешил себя этой мыслью Стивр.
По дорогам бродили бездомные. Они сколачивали банды, нападали на путников, обирали их до нитки, а то и до костей. Те из них, кто уже попробовал человечины и выяснил, что на вкус она лучше, чем говядина или свинины.
Беженцы бродили без всякой цели. Они не знали, куда им идти. Могли увязаться за кем угодно, точно щепка, которую увлекает речное течение и несет невесть куда — в море, в океан. Однажды Стивр, обернувшись, увидел, что следом за ним бредут человек тридцать. Их одежды истрепались, как и у самого Стивра. Они, собственно говоря, мало чем отличались друг от друга. Большинство своих пожитков эти люди либо потеряли, либо обменяли на еду, либо у них их украли. Ну а что касается Стивра, то у него с самого начала почти ничего не было, кроме… мешочка с деньгами.
— Что вы за мной идете?!! — гневно закричал Стивр, обернувшись. У него было такое выражение лица, точно он готов был хлестнуть их плетью.
— Ты слишком многое о себе возомнил, — усмехнулась Леонель, — они не за тобой идут. Они просто идут, а могли бы и за тобой, но… — фразы она не закончила. А может, она отвернулась прежде, чем сорвались с ее губ те обидные слова, что пришли ей на ум, и Стивр их не расслышал.
Несколько дней назад, когда еще Габор был жив, Стивр и Леонель поссорились. Это случилось сразу же, как только они покинули постоялый двор.