Писарро
Шрифт:
Ролла. О сделанном буду судить, когда узнаю средство.
Эльвира. Возьми кинжал.
Ролла. Зачем?
Эльвира. Я проведу тебя в палатку, где спит злодей Писарро - бич невинности, проклятье твоего народа, дьявол, разоривший твою злосчастную страну.
Ролла. Не понесла ль и ты обиду от Писарро?
Эльвира. Глубокую - со всем смертельным ядом презренья и надругательства.
Ролла. И ты просишь, чтоб я убил его во сне!
Эльвира. А разве не хотел он убить Алонсо в цепях? Спящий и узник равно беззащитны. Слушай, Ролла: пусть для сердца моего в этом отчаянном
Ролла. Бог справедливости никогда не освятит злодеяния, как ступень к добру. Высокие цели не достигаются низкими средствами.
Эльвира. Перуанец! Если ты так холоден к обидам твоей родины, женская моя рука, как это ни противно сердцу, сама нанесет удар.
Ролла. И тогда ты погибла неотвратимо! Погибла за Перу! Дай мне кинжал.
Эльвира. Иди за мною, но сперва - страшная, жестокая необходимость - ты должен заколоть часового.
Ролла. Солдата, который здесь по воинскому долгу?
Эльвира. Да, его. Иначе, увидав тебя, он тотчас поднимет тревогу.
Ролла. Чтобы выйти, я должен убить часового? Бери кинжал - не могу.
Эльвира. Ролла!
Ролла. Этот солдат - человек. Не всякий, кто одет в человеческий облик, - человек. Он отклонил мои мольбы, отклонил мое золото, не пропуская меня, - его подкупило только его собственное сердце. Даже ради спасенья моего народа не трону я этого человека!
Эльвира. Тогда возьмем его с собой - я отвечаю за его жизнь.
Ролла. Уговор простой: хотя бы делу грозил провал, лучше я приму смерть на костре, но не дам упасть волосу с головы этого человека!
Уходят.
КАРТИНА ВТОРАЯ
В палатке Писарро.
Писарро в беспокойном сне лежит на ложе.
Писарро (во сне). Не щадить предателя!.. Теперь поближе к сердцу... Эй, там, отойди-ка, я хочу видеть его кровь! Ха-ха! Хочу услышать еще раз этот стон.
Входят Ролла и Эльвира.
Эльвира. Здесь. Не теряй ни секунды.
Ролла. Уходи. Это кровавое зрелище не для женщины.
Эльвира. Миг промедления...
Ролла. Ступай! Удались в свой шатер и сюда не возвращайся. Я сам к тебе приду. Никто не должен знать, что в деле замешана и ты. Молю!
Эльвира. Я уведу часового. (Уходит.)
Ролла. Итак, он в моей власти, проклятый нарушитель мира моей родной страны, и он спокойно спит. О небо! Как может этот человек спокойно спать!
Писарро (во сне). Прочь! Прочь! Мерзкие бесы! Не рвите грудь!
Ролла. Нет, я ошибся - ему не знать вовек услады сна. Смотрите, честолюбцы безумные! Вы, чья нечеловеческая гордость топчет счастье народов, проливает реки крови, смотрите на сон виновного! Он в моей власти - один удар, и все!.. Но нет! Сердце и рука не повинуются - не может Ролла быть убийцей! Однако Эльвира должна быть спасена. (Подходит к ложу.) Писарро! Проснись!
Писарро (вскакивает). Кто тут?.. Стража!
Ролла. Молчи, одно лишь слово - и смерть. На помощь не зови. Эта рука будет быстрее стражи.
Писарро. Кто ты? И чего ты хочешь?
Ролла. Я твой враг. Я перуанец Ролла.
Писарро. Что дальше скажешь?
Ролла. Сейчас, когда ты в моей власти, отвечай: хоть когда-нибудь перуанцы причинили зло или обиду тебе или твоему народу? Хоть когда-нибудь ты или твои приспешники, держа в своей власти перуанца, дали ему пощаду? Почувствуй же теперь - всем сердцем почувствуй, если есть оно у тебя, - что значит месть перуанца! (Бросает кинжал к его ногам.) Вот!
Писарро. Возможно ли! (Смущенный, отходит в сторону.)
Ролла. Писарро удивлен - но почему? Я думал, для христиан прощение обиды - святой завет. Теперь ты видишь: перуанец следует ему на деле.
Писарро. Ролла, ты в самом деле удивил меня - и покорил. (Словно в нерешительном раздумье, отходит в сторону.)
Возвращается Эльвира.
Эльвира (не замечая Писарро). Свершилось? Убит? (Видит Писарро.) Как... жив еще? Я погибла!.. И вам, несчастные перуанцы, не будет спасенья... О Ролла! Ты предал меня?.. Или струсил?
Писарро. Как? Неужели...
Ролла. Прочь! Эльвира сама не знает, что говорит. Оставь меня, Эльвира, заклинаю, вдвоем с Писарро.
Эльвира. Как? Ролла, ты думаешь, я устранюсь? Иль стану подло отрицать, что это я вложила в руку Роллы нож, чтоб вонзить его в сердце тирана? Нет! Я об одном жалею - что доверилась слабой твоей руке, что не нанесла удар сама. О, ты узнаешь скоро: милосердие к этому извергу - самая злая жестокость к твоему народу.
Писарро. Стража! Живо! Стражников сюда! Взять эту сумасшедшую.
Эльвира. Да, стражников! Я тоже их зову! И знаю, скоро им придется вести меня на казнь. Но не мечтай, Писарро, что ярость и огонь в твоих глазах заставят меня содрогнуться. И не думай, что на этот умысел меня подвинул женский гнев, обида и боль растоптанного сердца. Нет, когда бы только это - тогда раскаянье и стыд меня бы придавили, сломили. А сейчас пусть я в смятении, пусть разбита, но я восстала за такое большое дело, что погибну торжествуя. И последним живым своим дыханьем я признаю гордо свою цель: спасти миллионы невинных от кровавой тирании одного, избавить поруганную землю от Писарро.
Ролла. Когда бы деянье было так же благородно, как эта цель, тогда бы Ролла, не колеблясь, свершил его,
Входит стража.
Писарро. Взять эту чертову ведьму. Она замышляла убить вашего военачальника.
Эльвира. Ради спасенья ваших душ - не прикасайтесь Ко мне. Я узница ваша, и сама пойду за вами. А ты, их торжествующий начальник, ты выслушай меня. Но сперва - к тебе, Ролла: прими мое прощение. Даже если бы я пала жертвой твоего благородства, я и тогда преклонилась бы пред тобой. Но не ты - я сама навлекла на себя смерть, ты же пытался меня защитить. Однако я не хочу сойти в могилу, провожаемая твоим презрением. Если бы только ты знал, каким колдовским обольщением этот лицемер исподволь подрывал добродетель безвинного сердца! Как даже в той смиренной обители, где я жила, он подкупом и угрозами воздействовал сперва на тех, кому я больше всего доверяла, пока мое распаленное воображение не привело меня, шаг за шагом, к бездне моего позора...