Писатель-Инспектор: Федор Сологуб и Ф. К. Тетерников
Шрифт:
Современники были склонны идеализировать «андреевский» период жизни Сологуба, противопоставляя его следующему, символом которого стал брак с Ан. Чеботаревской и салон на Разъезжей (д. 31, кв. 4). В 1925 году П. Медведев записал: «Три периода в жизни Сологуба: I — Вас<ильевский> Остр<ов>. Маленькая мещанская квартирка. Горбунья сестра. С<ологуб> никому не известный. Вечера — поэзия и поэзия. II — А. Н. Чеботаревская. Дешевый шик — модерн и помпа. С<ологуб> сбрил бороду и стал великим. Слава. Внешнее. Вычуры. Изломы. Жесты. III — Теперешний» [577] .
577
Медведев П. Н.Из встреч с Ф. К. Сологубом летом 1925 г. в Царском Селе.
Конст. Эрберг вспоминал:
Он любил читать свои стихи и любил собирать у себя по воскресеньям тех, кто не прочь был их слушать. — Сологубовские чтения привлекали к нему многих. Тут были и писатели-модернисты, и писатели-знаньевцы, и просто люди, любившие Сологуба за большой талант, несомненность которого признавали тогда еще немногие. Со временем число слушателей и друзей Сологуба увеличилось, притом значительно, так что маленькая квартира его на 7-й линии не вмещала всех его воскресных посетителей.
Теперь трудно вспомнить, кто бывал у Сологуба чаще, а кто реже. Вспоминаю поэта Влад<имира> Вас<ильевича>
578
Эрберг Конст. (Сюннерберг К. А.)Воспоминания / Публ. С. С. Гречишкина и А. В. Лаврова // Гречишкин С. С., Лавров А. В. Символисты вблизи. Статьи и публикации. — СПб.: Скифия, 2004. — С. 233.
Он же о салоне на Разъезжей: «Серьезные литературные чтения у Сологуба времен Андреевского училища постепенно сменились застольными (нередко очень остроумными) с речами хозяина на литературные и общекультурные темы. Но собиравшееся в обширной столовой смешанное и многолюдное общество было слишком шумно и слишком занято ужином (особенно артисты, приехавшие после спектакля), для того чтобы по достоинству оценить эти речи и спичи Федора Кузьмича» [579] .
Из стройного хора мемуаристов резко выбивается экстравагантный голос А. Белого:
579
Там же. С. 234.
…вспоминается Василеостровская квартира Федора Кузьмича, в которой я бывал в 1905 году и в которой меня охватывал ледяной ветерок, отчего я старался как можно меньше бывать на этой квартире; там к чаю из темных коридоров выходила в скромном, темном, — бледно-бесцветная, пресная, ничем не замечательная… «Федор Кузьмич» в юбке — без глаз Ф. К., без печати интеллектуализма: сухая, как спичка, чухонка, с морщинками на брысом, бледно-мертвом лице (белые ресницы, бело-желтые, жиденькие, гладко зачесанные волосы, будто смасленные): одёр, кожа да кости; <…> кривенький сдерг вниз тонкой бело-желтой губы (отчего делалась морщиночка у носа) этого серо-матового существа, — в мое подсознанье входил олицетвореньем того именно озноба жути, который в наивности я себе называл «скукою» квартиры Федора Кузьмича; это и была… «сестрица». Слушайте: так ведь сидела-то, разливала нам чай… — сама Не-до-ты-ком-ка! [580]
580
Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка. — С. 564 (письмо от 7 февраля 1928). Эти строки были написаны Белым под впечатлением сообщенных ему Ивановым-Разумником фактов биографии Сологуба, почерпнутых из цикла «Из дневника» и «Канвы к биографии», в которой, в частности, имеются записи о том, как в бытность инспектором его секли — сестра и сторожа Андреевского училища (см.: Сологуб Федор.Канва к биографии. — С. 256).
Однако никакие воспоминания и «голоса» не передают той подлинной атмосферы, в которой изо дня в день жил Сологуб, работая над романом «Мелкий бес» и создавая лирические шедевры двух лучших поэтических сборников: «Собрание стихов. Книга III и IV. 1898–1903 г.» и «Пламенный круг. Стихи, книга восьмая».
Понять, чем была наполнена повседневная жизнь писателя, дают возможность протоколы заседаний педагогического совета училища за 1899–1907 годы, проходивших под председательством инспектора Федора Кузьмича Тетерникова. Цитирую некоторые из них в извлечениях [581] .
581
Тексты и отдельные фрагменты протоколов приводятся по оригиналам. — ЦГИА СПб. Ф. 102. Оп. 1. Д. 33; Д. 42.
Ввиду того, что, по наблюдениям служащих в училище лиц и живущих в нем, училищное здание оказывается непрочным: стены дома оседают и на них появляются трещины, полы и потолки тоже оседают и оказываются очень зыбкими; дом трясется при проезде по мостовой, Совет признал необходимым пригласить для осмотра училищного здания архитектора, который мог бы объяснить: можно ли считать значительными или небезопасными все перечисленные недостатки училищного дома, а также указать: возможны ли в верхнем этаже его какие-либо перестройки и изменения в расположении комнат, для того, чтобы лучше приспособить их к нуждам училища.
Совет также постановил:
1) На основании циркуляра Г. Управляющего Министерством Просвещения за № 18789 поставить в рекреационном зале бюст (считая его портретом) Пушкина, приобретенный на юбилейное торжество, и определил для него место на одной из стен залов от входной двери, где теперь книжный шкаф;
2) Признал полезной и целесообразной мерой наказания для определенных случаев оставление учеников после уроков на основании 14 § Инструкции для городских училищ, Педагогический Совет постановил учредить дежурства преподавателей для наблюдения за остальными учениками и руководства их занятиями, считая эти дежурства особым трудом; для записи имен оставленных, причин оставления, срока, на который оставлены, постановлено завести особую книгу; для руководства преподавателям и для определения ученикам определены следующие правила оставления:
Ученики остаются после уроков:
1) За незнание урока или неисполнение письменной работы; при этом, по согласованию с преподавателем, предлагается оставаться и тем из учеников, которые затрудняются исполнением уроков не по лености или нерадению, но по слабости подготовки, по пробелам в знаниях вследствие пропуска уроков по болезни и т. п.; они могут пользоваться помощью и указанием преподавателей; это добровольное оставление не будет считаться наказанием;
2) за крупные шалости и более важные пропуски, каковы, например: непринесение в класс дневников, тетрадей и других необходимых учебных предметов или книг, лазанье по стенам, беганье и возня в гимнастическом зале, нарушение порядка в классе: подсказывание, разговоры, списыванье, приношение в класс посторонних вещей, назначенных для шалостей или для недолжного употребления.
При этом Совет определил считать названную меру наказания строгою и не употреблять ее без большой надобности.
Для объявления ученикам постановлено: подтвердить запрещение оставаться во время перемены в верхнем и нижнем коридоре и в классе, и напоминать правило, что после звонка они должны немедленно идти в класс.
Постановили уменьшить балл за поведение до 4-х ученикам IV-го класса: Григорьеву (шалости, неуместные объяснения преподавателю, неношение формы), Голубеву (неношение формы, непокорность), Новинскому (употребление грубых выражений, нарушение порядка в классе); III-го класса: Мачигину (частные случаи неисправности в обращении с учебными вещами, разговоры на уроках, грубость), Михайлову Вл. (не спокоен на уроках: смеется, разговаривает, — не сознается в проступках), Павлову (самовольно взял для пользования чужую вещь), Пейпо (ложь), Сапожникову (разговоры в классе, курение), Сетгу (самовольный пропуск урока и попытка обмануть), Степанову Сергею (бьет товарищей, мычал в классе, шалил, дурно вёл дневник); II-го класса: Алялеву (неношение формы, курение), Зенову (шалости и разговоры на уроках, шум, возня, непосещение уроков немецкого языка), Кадыкову (неведение дневника, небрежность в выполнении работ, возня в зале, разговоры в классе), Курганову (обман, шалости на уроках), Никитину Тимофею (смешил товарищей на уроке, отпирался), Папилину (разговоры и подсказки на уроках, шалости и занятия посторонним делом), Яковлеву Павлу (не показывал дома замечаний, не вел дневник, разговаривал и шумел в классе, самовольно остался в классе на перемену); I-го класса: Афанасьеву (прогуливал уроки), Васильеву Вас. (рассек камнем лоб товарищу), Данилову (многие шалости на переменах и уроках, смеялся в лютеранской церкви), Кузьмину Федору (частные шалости на переменах и в классе), Левшову (шалости в училище и на улице), Леонову (шалости на улице и на уроке, непослушание), Михайлову М. (угрожал побить товарища, другого назвал грубым словом, сказал дерзость), Орлову (неоднократно лазил на гимнастические снаряды, чем нарушал постановления Совета, шалил на уроках), Софронкину (шалости на уроках и переменах); Степанову (дурно ведет себя на уроках и в перемены, ослушание, не давал подписывать замечание), Федорову Федору (дрался в классе, шалил на уроке), Коверскому (непослушание и шалости).
Педагогический Совет, осмотрев здание училища, нашел, что крыша находится в неисправном состоянии, а именно: железо во многих местах проржавело, и получилось по всей поверхности крыши много отверстий, пропускающих дождевую воду, вследствие чего во втором этаже училищного здания портятся потолки, — подмокает штукатурка. Окраска стен с улицы и со двора находится также в весьма неудовлетворительном состоянии, потемнела от времени, покрылась пятнами, штукатурка в некоторых местах осыпалась, окраска рам и железных подоконников во многих местах облупилась. Вследствие этого Педагогический Совет признал необходимым произвести ныне летом кровельные и малярные работы. <…>
3) Обсуждалось поведение ученика II класса Андреева Бориса, который получил за поведение в первую четверть текущего года — 3 (в прошлом году за поведение Андреев получил 3 тройки).
Все возможные меры к его исправлению были приняты, но безуспешно. Поведение его не улучшалось: Андреев постоянно шалил в классе, оказывал непослушание, прогуливал уроки, а в последнее время заводил дурные знакомства, писал скверные слова и учил тому же товарищей, чем и оказывал дурное влияние на других учеников класса.
Педагогический Совет от 10 октября предположил его уволить, о чем и было словесно доложено Г-ну Директору народных училищ. По словесному же указанию Г. Директора Андреев, чтобы дать ему возможность исправиться, был оставлен в училище. Андрееву Борису и его матери было еще раз объявлено, что он оставлен только в виде снисхождения до первого важного проступка.
Теперь вновь оказались следующие проступки:
а) Будучи оставлен за шалость после уроков, ушел;
в) 16 ноября научил оставленного после уроков Семенова Бориса уйти из училища. «Уходи, — не узнают, а если и узнают, то ничего за это не будет», — говорил он Семенову;
с) 17 ноября писал на уроке немецкого языка стихотворения, переполненные непечатными словами.
По предложению Г. Инспектора училища мать Андреева взяла его из училища. Педагогический Совет признал меру г. Инспектора необходимою, согласно с установленным ранее постановлением и решил все вышеизложенное внести в протокол и представить его г-ну Директору народных училищ.
4) Сообщено о поведении ученика II класса Денисова, который был замечен в курении. О его проступке было доведено до сведения родителей. Улучшения в поведении Денисова не замечено, т. к. на следующий же день Денисов нагрубил преподавателю.
Педагогический Совет решил объявить Денисову, что если он не улучшит поведение, то будет уволен из училища. <…>
Сегодня в девятом часу утра ученик 4 класса Константин Мошкин самовольно взял топор и на училищном дворе стал колоть дрова; потом передал топор пришедшему после ученику 4 же класса Александру Саурникову. Саурников, ударив топором по полену и не расколов его до конца, взмахнул топором второй раз; в это время Мошкин, стоя сбоку и так, что Саурников его не видел, по неосторожности положил левую руку на полено, чтобы отбросить его в сторону; удар топора, хотя и ослабленный краем наклонившегося полена, причинил Мошкину глубокий, до кости первого сустава разрез среднего пальца и ссадины на указательном и безымянном пальцах.
Педагогический Совет, принимая во внимание, что и Мошкин, и Саурников все время до несчастного случая вели себя отлично, что пострадавший Мошкин первый начал колоть дрова, что он сам по неосторожности подставил свою руку, когда Саурников уже не мог удержать удара, что в поступке Саурникова не было дурного умысла по отношению к Мошкину, что после несчастного случая Саурников обнаружил искреннее и сильное раскаяние, признал Александра Саурникова виновным в том, что по неосторожности причинил товарищу поранение, и постановил:
Объявить Александру Саурникову строгий выговор в присутствии всех учеников училища, обязать его испросить прощение у потерпевшего и его родителей, лишить его права участвовать в играх и развлечениях до конца учебного года и просить о. законоучителя принять надлежащие по его усмотрению меры духовно-нравственного назидания и исправления. Отца Саурникова пригласить в училище для сообщения ему вышеизложенного и настоящий протокол представить Его Превосходительству Г. Директору Народных училищ.