Писатели США. Краткие творческие биографии
Шрифт:
Время в новеллах и романах Уэлти словно застыло в состоянии вечного покоя. Чтобы поддержать эту неподвижную атмосферу, сохранить цельность своего мира с его раз навсегда заданными нормами, писательница разрабатывает целую систему приемов, в основе которых лежит, по ее словам, лирическое чувство: только оно (и ничто иное — ни сюжеты, ни характеры и т. д.) способно, полагает писательница, придать произведению эстетическое единство. Чувство это рождается при созерцании картин пышной природы американского Юга, которые выписываются с замечательным мастерством и любовью; оно коренится в самом ритме повествовательной речи, вырастает из акварельно-размытого стиля. В таком строении угадывается важная для автора нравственная идея: то, что создано из частиц невесомых, кажется неуязвимым перед лицом враждебных покушений внешнего
Впрочем, не только в эстетическом инструментарии дело. Важнее (и в романах это ощущается особенно остро), что при всем благородстве этической позиции писательницы слишком умозрительным выглядит ее идеал, заведомо освобожденный от испытания реальной жизнью.
Однажды Уэлти рискнула все же на проверку такого рода и, оставаясь мастером малой формы, написала острый, конфликтный, по-настоящему современный роман, отмеченный незаурядными художественными достоинствами, — «Дочь оптимиста». Здесь по-прежнему господствует возвышенно-легендарная тональность. Но размыкается вовне тот условный мир, в котором до времени пребывали герои: старый судья Мак Келва и его дочь Лоурел — члены старого южного семейства, чьи предки сражались во время Гражданской войны на стороне конфедератов. Неизменное правило «экстерриториальности» нарушается — заповедник духа подвергается мощному давлению со стороны «потребительского» общества, представленного в романе фигурами Фей, второй жены героя, и ее родственников, словно стервятники слетевшихся к телу покойного судьи. И сразу же обнаружилась непрочность того идеала, который всю свою творческую жизнь отстаивала писательница.
Значит ли это, что она устало примиряется с поражением духа, девальвацией основных человеческих ценностей, на которые столь агрессивно покушается внешний мир? Вовсе нет. Напротив, цена их повышается, ибо, согласно художественной логике романа, они стоят того, чтобы их отстаивать.
Уэст (West), Натанаел — псевд; наст. имя Натан Вайнштейн [Weinstein] (17.X.1903, Нью-Йорк — 22.XII. 1940, Эль-Сентро, Калифорния) — прозаик. Родился в семье строительного подрядчика, в 1902 г. эмигрировавшего в США из царской России. Образование завершил в университете Брауна (Род-Айленд, 1924), затем провел два года в Париже, работая над повестью «Видения Бальсо Снелла» (The Dream Life of Balso Snell, 1931). В годы экономического кризиса служит ночным администратором гостиницы, редактирует «маленькие журналы» «Контакт» и «Американа», публикует повести «Подруга скорбящих» (Miss Lonelyhearts, 1933, рус. пер. 1977) и «Круглый миллион» (A Cool Million, 1934). С 1935 года Уэст-сценарист ряда голливудских студий, на калифорнийском материале написан роман «День саранчи» (The Day of the Locust, 1939, рус. пер. 1977). Уэст трагически погиб в автомобильной катастрофе вблизи Лос-Анджелеса.
«Видения Бальсо Снелла» обнаруживают сильное влияние сюрреализма. Посылая своего героя, типичного американского обывателя, на поиски счастья, Уэст создавал кошмарный образ вселенной как кучи отбросов и нечистот, отвращающей взгляд наблюдателя. В повести «Круглый миллион» автор в гротескной форме высмеивал «философию успеха», эту национальную святыню американской буржуазии, пародировал излюбленные сюжеты X. Элджера.
В повести «Подруга скорбящих» проблемы человеческого страдания, неудовлетворенности жизнью более конкретны. Скрывшийся за псевдонимом, давшим название книге, герой Уэста — профессиональный утешитель. На страницах нью-йоркской газеты в ответ на скорбные письма, получаемые с разных концов страны, он «громоздит банальность на банальность, вкладывая камни вместо хлеба в протянутые к нему руки голодных» — так сам он отзывается о своем занятии. Однако всем своим существом «Подруга скорбящих» стремится преодолеть двусмысленность этого положения и действительно как-то помочь страдающим и обездоленным.
Сочувствие к людям вообще не мешает, впрочем, герою испытывать непреодолимую антипатию к конкретным людям. «Подруга скорбящих» болезненно ощущает на себе непоследовательность и разорванность собственного сознания: стремясь к идеалу, он совершает неблаговидные поступки; обожествляя разум — предоставляет полную волю инстинктам. Гуманная миссия, которой посвящает себя новоявленный поборник альтруизма, так и не находит достойного воплощения, оборачиваясь то неловкой ситуацией, то фарсом, а под конец и трагедией. В финале, в результате нелепой случайности, главный герой гибнет от руки одного из своих подопечных.
Повесть «Подруга скорбящих» намеренно субъективна, сосредоточена на внутреннем мире центрального персонажа. Она воспринималась прежде всего как знак острой и непреходящей боли, как ожог чувствительной души, ибо в письмах речь шла о болезнях, врожденных пороках и увечьях, о многом другом, что вызывает сострадание, но не дает возможности радикально изменить положение. Это произведение камерного звучания. По контрасту роман «День саранчи» едва ли не эпичен. Он откликается на многие из проблем как «гневных» 30-х гг., так и человеческого существования в целом.
Соответствуя по формальным признакам распространенному жанру «романа о Голливуде», «День саранчи» содержит в себе попытку философского истолкования исторических судеб американцев в XX в. Это книга о душевном смятении, которым охвачена страна, о ее социальных противоречиях, готовых в любую минуту выплеснуться наружу; наконец, это рассказ о противоречивости индивидуального жизненного опыта.
Финальная сцена книги рисует сметающий все на своем пути иррациональный порыв человеческой массы. Однако толпа «саранчуков» — это конкретные люди, на душе у которых накипело и которые пытаются найти выход своему недоумению, горечи и злобе. На переднем плане — судьбы «средних американцев»: бухгалтера Гомера Симпсона, художника Тода Хекета, начинающей актрисы Фей Гринер.
Жизнь его героев — перечень соблазнов, иллюзий и обманутых надежд. Эта пессимистическая трактовка проистекала из особенностей мировосприятия писателя, предвосхитившего многие положения экзистенциалистской философии. Вместе с тем, когда Уэсту удавалось выйти за пределы метафизических откровений, он искал и находил корни драматических коллизий бытия своих героев в их социальном опыте.
Ф
Фаррелл (Farrell), Джеймс [Томас] (27.11.1904, Чикаго, Иллинойс — 22.VIII.1979, Нью-Йорк) — прозаик, публицист. Родился в семье ирландских иммигрантов, учился в католических школах, окончил Чикагский университет (1929). Переменил ряд профессий: был клерком, моряком, репортером. В творчестве Фаррелла сильно автобиографическое начало. В 30-е гг. был близок к левому движению, от которого затем отошел.
Дебютировал как новеллист в конце 20-х гг. В 1934 г. выпустил первый сборник рассказов — «Брезентовая обувь» (Callico Shoes) — о маленьких людях Чикаго, жертвах «депрессии», их унылом существовании. Затем последовали сборники «Партия гильотины» (Guillotine Party, 1935), «Может ли погибнуть красота?» (Can All This Grandeur Perish? 1937), «Тысяча долларов в неделю» ($1000 a Week, 1942) и др., в которых варьируются темы и образы его романов, принесших ему известность. В центре повести «Поход Томми Галлахера» (Tommy Gallagher's Crusade, 1939) — отщепенец, антисемит, участник разгона митингов «красных», фигуру которого Томас Манн расценил как «типичного американского фашиста».
Выступив в середине 30-х гг. с осуждением московских политических процессов и — шире — практики сталинизма, Фаррелл был фактически «отлучен» от левого движения.
Вместе с Н. Олгреном и Р. Райтом Фаррелл представлял т. н. «чикагскую школу». Писатель-урбанист, он сильнее всего в изображении низов современного города, средоточия социальных контрастов. «В сущности, тема всех моих произведений, — писал он В. В. Бруксу, — это американский образ жизни». Отсюда проистекало его стремление воссоздать «с максимально доступной полнотой историю Америки, ее надежд, ее позора, ее устремлений». Среди литературных учителей Фаррелла были Ш. Андерсон, С. Льюис, Г. Л. Метен, Э. Хемингуэй. Однако более всего обязан писатель Т. Драйзеру.