Письма императора
Шрифт:
– Ален, – закричал он, – это у тебя?
– Идите сюда! – крикнула Амалия, опередив Алена. – Сюда, немедленно!
По стенам заметались гротескные тени. Схватив лампы и лопаты, все бросились к Амалии, которая лихорадочно счищала землю возле камня.
– Тут что-то есть… Что-то железное…
– Ура! – заорал Тростинка и, оттолкнув остальных, принялся окапывать металлический предмет со всех сторон. Остальные кинулись помогать ему.
– Это сундук! – прокричал Франсуа через несколько минут. – Гип-гип ура!
Общими
– Нет, – твердо сказал он и глазами указал на Амалию. – Открыть должна она. Без нее мы бы никогда не нашли это место.
Сердце у молодой женщины колотилось, как бешеное, ладони повлажнели от волнения, на висках выступили бисеринки пота. Закусив губу, Амалия осторожно потянула вверх тяжелую крышку.
Франсуа с шумом выдохнул воздух.
– Золото, – прошептал Тростинка, облизывая губы.
– И камушки, – вторил ему Венсан.
– А где Ла Реина? – подал голос Ален. – Где жемчужина?
Амалия медленно вытащила из сундука обитый бархатом футляр в форме раковины. Все подались вперед. Ален даже затаил дыхание.
Амалия открыла футляр, и все увидели что-то большое, темное и блестящее, что лежало на алом бархате. Когда Амалия взяла его в руки, оно издало тихий шелест и начало рассыпаться на мелкие черные хлопья. Через несколько мгновений от него осталось только золотое крепление, к которому оно было подсоединено. Амалия со вздохом посмотрела на свои пальцы, на которых оставалось только несколько черных хлопьев, и опустила руку.
– Вот и все, – сказала она.
Глава 6
– Я ничего не понимаю, – пробормотал Тростинка. – Что это было?
Амалия отошла от сундука и села на камень, свесив руки между колен.
– Жемчуг, – сказала она со вздохом. – Он живет всего несколько сотен лет, а потом чернеет и рассыпается хлопьями. Но вы же сами видите, какие здесь условия. Сырость, грязь… Алмазам, рубинам и другим драгоценным камням все равно, а жемчуг очень хрупок. Этой жемчужине было больше трехсот лет. Ею владела еще Изабелла Католичка, а теперь… Теперь Ла Реины больше нет, – тихо закончила она.
– Да не переживайте вы так! – воскликнул Венсан. – Возьмете что-нибудь другое, все, что хотите! Честное слово, мы вас не обидим!
Амалия вяло махнула рукой и поднялась с места.
– Ладно, давайте собираться. По правде говоря, мне хочется поскорее выбраться отсюда. – Она зябко поежилась. Теперь, когда их приключение было завершено, она желала только одного: вернуться домой.
Добычу переложили в сумки, лопаты и веревки оставили на месте – все равно было ясно, что они больше не понадобятся. По одному друзья стали протискиваться в проделанную в завале дыру,
– Бежим! – заорал Ален, хватая Амалию за руку. – Тут сейчас все может обрушиться!
И они бросились к выходу. Последним наружу выскочил Франсуа, но он все-таки не удержался и успел прихватить кусок черного хрусталя, найденный Аленом. Едва вор покинул пещеру, как ее стены с грохотом рухнули.
– Все целы? – крикнула Амалия.
Оказалось, что все.
– Однако и повезло же нам… – пробормотал Венсан, поглаживая лежащую в кармане счастливую подкову. Шедший впереди Тростинка внезапно остановился, так что кучер налетел на него и чертыхнулся.
– В чем дело? – сердито спросил Венсан.
– Там у дерева стоит человек! – свистящим шепотом ответил его приятель.
Ален схватился за оружие, но было уже слишком поздно. Какие-то люди окружили их со всех сторон, наставив на них ружья.
– Черт бы побрал этого принца воров! – прохрипел Ален. – Ну, если он мне когда-нибудь попадется…
Стоящий у ствола дерева человек шагнул вперед, и свет фонаря упал на его лицо.
– Добрый вечер, госпожа баронесса, – вежливо произнес Жером де Сен-Мартен.
Венсан выругался, Тростинка последовал его примеру. Франсуа хотел тоже облегчить душу в проклятиях, но Ален пребольно пихнул его локтем в бок.
– Не смей выражаться при даме, – прошипел он, косясь на Амалию.
Сама Амалия, чьи глаза метали молнии, проговорила сквозь зубы:
– Насколько я понимаю, месье Сен-Мартен, вам совершенно случайно пришла в голову мысль прогуляться в окрестностях замка Элерон именно в то время, когда я оказалась здесь со своими друзьями.
– Баронесса, – очень серьезно ответил Жером, – уверяю вас, у меня и в мыслях нет причинить вам какой-либо вред. Но ваши люди вооружены, и я покорнейше прошу их сдать оружие, иначе может произойти непоправимое.
Сознавая свое поражение, Амалия обернулась к Алену.
– Их здесь человек десять, не меньше, – сказала она, – а нас вдвое меньше. Что будем делать?
– Ничего, – буркнул Ален, бросая пистолет на землю. Остальные последовали его примеру.
Амалия заметила среди недругов взволнованного Люсьена де Марсильяка и издевательски улыбнулась ему:
– А, господин журналист! Собираем средства на избирательную кампанию принца Бонапарта? Или сразу на военный переворот?
– О чем это она? – пробормотал Люсьен, обращаясь к Жерому.
– Прошу вас, баронесса! – взмолился Жером. – У нас и в мыслях нет отнимать у вас что-либо.
– Ага, держи карман шире! – пропыхтел Тростинка. – Так бы мы тебе что и отдали…
– Даже напротив, мы готовы вам заплатить, – продолжал Жером.
Тут, признаться, баронесса Корф перестала что-либо понимать.