Письма к провинциалу
Шрифт:
Не следует удивляться тому обстоятельству, что ум столь стремительный, как Монтальтов, мог обнаруживать подобное терпение. Ведь эта стремительность была ничуть не меньшей чем проницательность автора Писем к провинциалу, способного замечать даже малейшие недостатки в плодах умственной работы: порем он едва выносил вещи, казавшиеся другим людям почти что достойными восхищения.
Кроме того, исследуемый предмет обладал своими особенными трудностями: надлежало объединить в единое целое большое число цитат, извлеченных из разных авторов, а также из различных мест произведений одного и того же автора, связав воедино все вышеперечисленное естественным, нисколько не принудительным образом. Необходимо было в точности выдержать характер иезуита, выведенного в Письмах, а это потребовало большой осмотрительности. Следовало также позаботиться о сохранении образа второго участника диалога, то есть самого Монтальта, который не должен был ни прямолинейно (grossierement) одобрять мнений иезуита, ни, в равной мере, слишком явно их осуждать, дабы ничего не подозревающий патер раскрыл распущенность казуистов.
В подобной
Громкий триумф и всеобщее одобрение, заслуженные Письмами к провинциалу во Франции, привели к тому, что здесь осталось лишь незначительное число лиц, настроенных в пользу иезуитских воззрений и проникнутых духом последних. И хотя влияние отцов — иезуитов было велико и простиралось повсюду, учение их подобного распространения не получило. Поэтому максимы свои им удается сбывать лишь по захолустным коллегиям. Если же для пропаганды своих взглядов иезуиты пишут пухлые тома, то таковых никто не читает. Для опустошения некоторых душ члены Общества еще, правда, пользуются исповедью, превращенной в тайное судилище, однако остальная церковь тем временем следует истинным правилам. Она неусыпно хранит благочестивые суждения, воспринятые древних отцов и пастырей, воплощая их публичные наставления в обиходную практику.
Здесь и коренилась причина всеобщего возмущения, с самого начала вызванного Монтальтовыми Письмами во Франции. Все испытали настоящий ужас от чудовищных воззрений, о которых сообщалось в данном труде. Едва ли можно было поверить даже, увидев их собственными глазами, что подобного рода суждения могли когда — нибудь проникнуть в ум католических теологов. Таким являлось не только настроение простонародья и людей, не искушенных в богословских материях, но также и большей части духовных лиц, монахов и в особенности кюре, к большому счастью почти не руководствовавшихся решениями казуистов в исповедальной практике.
Парижские кюре, известные всему королевству совестливостью и благочестием, и являющиеся также в большинстве своем докторами Сорбонны, были первыми, кто открыто поднялся против иезуитских злоупотреблений. По поводу последних весьма сетовал г — н Рус (Rousse), кюре прихода Сен — Рош (синдик этих прославленных священников, почитаемый за заслуги, знания и преклонные годы), на очередной ассамблее, состоявшейся 12 мая 1656 г. Он предложил, чтобы комиссия, составленная из числа самих кюре, подтвердила, действительно ли в книгах казуистов содержатся положения, сообщаемые Монтальтом, дабы потребовать полного запрещения его Писем, если подобных положений нет у авторов, которым они приписываются, либо осуждения казуистов, если упомянутые положения верно извлечены из цитируемых источников. Но поскольку в это самое время в Парижском диоцезе, относящемся к юрисдикции архиепископа, имели место волнения, указанный замысел не получил практических последствий и кюре были вынуждены повременить с его исполнением.
Однако подобное же усердие, направленное против взглядов новых казуистов, проявили тогда и кюре Руана. Г — н аббат Ольни (Aulney) и кюре прихода Сен — Маклу (Saint — Maclou) весьма решительно выступили против этих взглядов в нескольких проповедях. Иезуитов это невероятно задело, хотя само название их Ордена и не было упомянуто. Все Общество пришло в движение, посыпались угрозы, поднялся большой шум. Наконец о. Бризасье, ректор Руанской иезуитской коллегии, завел дело так далеко, что предоставил архиепископу письменную жалобу на аббата, сообщив, будто последний, позоря казуистов, клеветал на все Общество Иисуса. Однако эти добрые отцы не предвидели той бури, которую должна была повлечь за собой столь неосторожная выходка, ибо все остальные кюре города примкнули к своему собрату, сочтя, что на него нападают в области, составляющей предмет их общего интереса. Вот что сообщалось о начале их процесса в опубликованном письме одного из примкнувших.
«Чтобы занять в этом деле здравую позицию и не ввязаться в него без серьезных оснований, руанские кюре на одной из своих ассамблей приняли решение обратиться к тем книгам, из которых, как говорят, были извлечены гибельные положения и максимы, подвергнутые поношению в проповедях г — на кюре прихода Сен — Маклу, и подготовить сборники цитат с точными выдержками, дабы затем потребовать канонического осуждения указанных положений, если они будут обнаружены в произведениях казуистов, какими бы титулами и весом в обществе эти казуисты ни обладали. Если же данных положений там не окажется — прекратить дело и присоединиться к цензуре на Письма к провинциалу, в которых имеются ссылки на книги казуистов и приводятся соответствующие цитаты. На шестерых из присутствовавших было возложено исполнение плана. В течение месяца эти лица занимались проверкой, стремясь к наибольшей верности и точности. Поиск текстов, служивших Монтальту для ссылок, увенчался успехом, и таковые были найдены в подлинниках слово в слово соответствующими переводам, содержащимся в Провинциальных Письмах. Тогда шесть уполномоченных сделали выписки из рассмотренных книг и сообщили все своим товарищам тельных прелатов, присутствовавших на съезде, и по мнениям, высказывавшимся всеми остальными достаточно открыто, к тому имелись все основания. Однако малое время, оставшееся до окончания съезда, участники которого уже готовы были разъехаться, не позволило приступить на нем к исследованию столь большого числа авторов. Впрочем, если данный съезд и не полностью удовлетворил желания кюре и епископов [386] , не осудив по всей подобающей форме казуистских заблуждений, то на нем все же было принято решение по крайней мере вынести предварительное постановление о намерениях, дабы уведомить всю церковь, каковы на сей счет мнения его участников, с предписанием опубликовать на средства духовенства Наставления св. Шарля Борроме (Воггошбе), дабы остановить тем самым, как сказано в самих Наставлениях, распространение этой чумы, разрушающей совесть.
386
Есть основания полагать, что поведение участников съезда обусловливалось не просто недостатком времени, и усилия иезуитов, стремившихся избежать официальной цензуры, достигли успеха. Во всяком случае иезуиты потом юридически вполне обоснованно заявляли, что съезд духовенства их не осудил. Руанские кюре предоставили свои Выписки заблаговременно, так что иезуитам, скорее всего, путем интриг и давления, удавалось отсрочить включение данного вопроса в повестку дня до тех пор, когда время уже действительно не позволяло осуществить цензуру по всей форме.
Выдержка из протокола
съезда духовенства, происходившего в большом монастыре августинианцев в 1655–1656–1657 гг., февраля месяца, первого числа [387] , четверг, восемь часов утра.
Господин архиепископ Нарбоннский, председательствующий.
«Г — н де Сирон (Ciron) заявил, что, по поручению съезда, им из Тулузы доставлена книга Наставления для исповедников, написанная св. Шарлем Борроме и переведенная на французский язык его преосвященством покойным архиепископом Тулузским в помощь исповедникам его диоцеза. Некоторые из господ прелатов, читавших вышеуказанную книгу, нашли ее весьма полезной, в особенности в данное время, когда можно стать свидетелем выдвижения максим, столь губительных и столь противоположных максимам Евангелия, и когда обряд причастия сопровождается столькими злоупотреблениями из — за облегченное·™ требований и невежества исповедников. <…> Съезд просил г — на де Сирона взять на себя заботы по изданию данной книги, столь мудро и со знанием дела написанной великим святым, дабы она, распространяясь по диоцезам, служила препятствием, способным остановить повсеместное проникновение новых взглядов, ведущих к разрушению христианской морали».
387
Так в оригинале. Речь идет о феврале 1657 г.
Нельзя и желать более наглядного подтверждения позиции, занятой съездом духовенства. Тем не менее, поскольку иезуиты попытались лишить ее силы, возвещая в своих произведениях, что циркулярное письмо по данному поводу, направленное съездом всем епископам Франции и предваряющее собой Наставления св. Шарля, является незаконным документом, лишенным какого бы то ни было руководящего знамения, признания и авторитета, то не будет бесполезным еще раз подтвердить истинность столь весомого свидетельства, приведя здесь высказывания некоторых прелатов, присутствовавших на съезде, используемые с тех пор парижскими кюре против иезуитов. Вот что говорится в Восьмом сочинении кюре:
«Вам известно, преподобный отец, — обращаются они к о. Анна, — что писал одному из нас г — н де Сирон: «Господ прелатов я постоянно видел весьма склонными к осуждению всех дьявольских максим, которые содержатся в Выдержках, составленных кюре. А ужас, вызванный у всех данными положениями, явно обнаружил, что окончательное осуждение этих максим задержалось лишь в силу нехватки времени и из — за необходимости завершить столь продолжительный съезд. Правда, мне кажется, достаточно лишь верить в Бога и не отступать от начальных понятий христианства, чтобы уже испытывать омерзение к подобной морали. Я был бы счастлив утопить ее в моей собственной крови. Но поскольку мои порывы бесполезны для поддержки столь праведного и столь святого дела, как Ваше, — я Вас умоляю хотя бы благосклонно принять мои добрые пожелания и молитвы, которые я присоединяю к Вашим выдающимся трудам, и говорю: EXSURGE DEUS, JUDICA CAUSAM TUAM [388] .
388
«Восстань, Господи, суди дело твое» (лат.) — Ср. Пс 9: 21–22.