Письма, несущие смерть
Шрифт:
Новый дом был поменьше, но полон воздуха и света, с высокими потолками и современной кухней, отлично приспособленной для моих холостяцких кулинарных возможностей. Что касается кабинета, то создавалось впечатление, будто он спроектирован именно для меня, и я опять разнервничался.
С собой я взял только то имущество, относительно которого был уверен, что оно точно мое. Многие вещи Эрика я отправил ему через неделю после его и Викки отъезда, а кроватку, комод и еще кое-что из мебели, как и вещи Викки и все, что мы купили вместе и что могло быть ей дорого как воспоминания, я оставил дома, и сделал это
Именно поэтому я и переехал.
Я хотел, чтобы Викки вернулась в Калифорнию. Я хотел, чтобы она и Эрик жили поблизости.
Две следующие недели я звонил адвокатам каждый день, пытаясь выяснить, отозвалась ли Викки, сообщила ли о своих намерениях, собирается ли вернуться. Я убеждал себя в том, что ее возвращение — вопрос времени. Ее жизнь, ее друзья здесь, а родители наверняка ее уже достали. Однако никакой реакции я не дождался. Гробовое молчание. В конце концов Лу Стивенз, адвокат, улаживавший большинство моих проблем, велел мне прекратить звонки.
Я прекратил звонить.
Но я не прекратил писать письма. Я не знал, доходят ли они до Викки, но надеялся, ведь даже если Викки их не читала, то хотя бы не отсылала мне.
Я счел это хорошим предзнаменованием.
К своему изумлению и даже некоторому ужасу, я наслаждался жизнью в новом комплексе, отгороженном от мира высоким забором. Мне нравился мой маленький дом, мне нравилось жить рядом с друзьями. Это был наш собственный городок, содружество Писателей Писем, и, как ни неприятно признавать, я чувствовал себя хорошо, комфортно, правильно.
Стэн, конечно, все время ворчал. Он первым клюнул на бесплатное жилье, но, как обычно, за каждым углом ему мерещились заговоры. Любой инициативе фирмы он приписывал преступные мотивы, какими бы альтруистическими они ни выглядели.
Нельзя не отметить одну странность. Еще в колледже я купил невысокий белый книжный шкафчик и с тех пор повсюду возил его с собой. Я держал его в кабинете рядом с компьютерным столом.
Только когда я перевез его в новый дом и распаковал, он был не белым, а из темного поддельного дерева. Я спросил и Стэна, и Фишера, и Шеймуса, не видели ли они мой белый шкафчик и не знают ли, откуда взялся этот, темный. Они не знали.
Я поставил темный шкафчик в своем новом кабинете рядом с компьютером, достал из ящиков книги и расставил на полках. И выбросил случившееся из головы так же, как и цвет моей машины и несколько других мелких несоответствий, с которыми время от времени сталкивался. Я предпочитал об этом не думать.
Однако я вспомнил об этом позже.
Я получил письмо от Киоко.
Хотя моя детская подруга по переписке фигурировала в заявлении Викки на развод, в сумятице последних событий я почти забыл о ней. И Киоко не беспокоила меня после нашего с Викки расставания, как будто единственной ее целью был наш развод. Однако теперь она просила о встрече. Никаких сексуальных сцен; лишь невинные расспросы. По ее словам, она хотела просто повидать меня.
Только я с ней встречаться не хотел. Я даже не хотел с ней переписываться. Я слишком устал. Мне хватало ежедневной рабочей писанины. Вечерами я жаждал расслабиться и побездельничать.
Нет, это не вся правда.
Я винил Киоко в том, что она разрушила мою семью.
Именно поэтому я не ответил ей. Именно поэтому выбросил ее письмо.
Через неделю она написала снова, но я даже не вскрыл конверт и выбросил письмо, не читая. Видимо, она поняла намек, потому что больше писем я от нее не получал.
Правда, я начал получать другие письма.
Дорогой Джейсон!
Я следила за тобой прошлым вечером, когда ты ужинал. Макароны с сыром. Было вкусно? Ты не улыбался, поэтому я не поняла, понравилось ли тебе. А потом ты слепо таращился на телеэкран. По-моему, та серия «Друзей» была очень интересной, но ты почти не реагировал.
Зато ты явно наслаждался, лаская себя. Ты точно был на седьмом небе! О чем ты думал тогда? Я видела, как ты левой рукой держался за яйца, а правой поглаживал пенис. Кого ты представлял себе? Викки?
Или меня?
В конце концов я это выясню.
С любовью,
твоя тайная поклонница
Дорогой Джейсон!
В мозгах Стэна и Фишера одно дерьмо. И даже не слушай болтовню Шеймуса и Франко. Только Элен и Бет хоть что-то соображают. А остальные? Кто может тебя понять?
Я слушала ваши разговоры вчера в доме Стэна. Помнишь, как ты смотрел в окно, сунув в рот горсть чипсов? Ты же смотрел прямо на меня!
Однако, хотя ты не мог меня видеть, я могла видеть тебя.
Ты очень милый.
С любовью,
твоя тайная поклонница
Дорогой Джейсон!
Держу пари, ты скучаешь по своим пластинкам, кассетам и дискам. В наши дни по радио передают такую муру. Интересно, почему тебя лишили твоей коллекции? У меня ничего не забрали. А как насчет твоих друзей? Ты действительно считаешь их своими друзьями? Не думаю, чтобы у них забрали что-то личное. Почему выбрали тебя? Ты никогда над этим не задумывался?
Я задумываюсь.
Прошлой ночью я видела тебя голым. После душа. Ты забыл обернуть бедра полотенцем, когда вышел из ванной за трусами. Какая эрекция! Ты играл с собой в душе? Или просто помыл пенис и он восстал?
Мне он очень понравился!
Может, когда-нибудь ты позволишь мне помыть его?
Между прочим, что за песенку ты напевал? «Для девушек все иначе» Джо Джексона? Обожаю Джо Джексона!