Письма Звёздному императору
Шрифт:
Не дослушав, Баллайна сама села в ближайшее кресло. Одета она была нарочито сдержанно. Темно-серое платье, чуть более светлый шарф, накинутый на голову как покрывало и затенявший ее лицо. Лишь туфли, браслет и сумочка выглядели дорогими, — для тех, кто разбирался в подобных тонкостях.
— Не бойтесь, я приняла все меры предосторожности, — сообщила Баллайна. — Водитель ждет меня у входа в университет. Я провела там недолгое время и вышла с другой стороны, через внутренний двор. У меня теперь есть пропуск во все здания. Схему кампуса я изучила. До вашего дома действительно очень удобно добираться, если знать
— И всё-таки, Баллайна, ваш поступок выглядит опрометчивым. При доме — камеры безопасности.
— Вы боитесь?.. Даже если меня опознают, я скажу, что ходила к профессору Киннису. Он живет этажом ниже вас.
— Но его сейчас нет в городе.
— Значит, я его не застала.
Она произнесла эту фразу так равнодушно, будто каждый день привыкла проделывать нечто подобное. Убегать от мужа и сопровождающих, скрываться, путать следы, рядиться в серое, прикрывая шарфом лицо…
— Лаон, вы, наверное, очень плохо думаете обо мне.
— Нет, Баллайна, что вы! Мне кажется, вы… несчастны и одиноки. Вам нужно с кем-то поговорить.
— Нужно, да. И не с кем-то. А с вами.
Он сел напротив:
— Я слушаю.
— Вы не врач. А я не больная.
— Конечно. Мы просто друзья. Всё останется между нами.
— Лаон, вы невозможны! Вы ничего — ничего — не поняли, не хотите понять, не поймете!..
— И всё же попробуйте объяснить.
— Неужели неясно? Я… люблю вас! Либо вы совершенно бесчувственны, либо я вам противна…
— Вы — чужая жена, Баллайна. Я обязан питать уважение к вам и вашему браку.
— А до этого? Какие еще отговорки вы себе приводили, чтобы выгнать меня?
— Выгнать?!.. Когда?!..
— Я уже приходила к вам. Туда, на прежнюю вашу квартиру.
— Но мы говорили о письмах к Звездному императору…
— Разве вы не почувствовали, что я была готова… остаться?
— Баллайна, это было бы сущим безумием.
— Из-за вашей дочери, да?
— Из-за вас. Я-то знаю, каково это — стать изгоем в семье по причине «неподходящего» брака. Но я всё же мужчина, я справился.
— А вы бы хотели… жениться на мне?
— В прошлый раз это было бы… преждевременно. Сейчас — слишком поздно.
— Просто вы не любили меня. И не любите. И не полюбите.
— Так, как любил Айлиссу — нет. Но любовь бывает разной.
— Скажите еще, что вы любите меня, как сестру.
— Это было бы близко к истине. Я сочувствую вам.
— И только?..
Он не стал отвечать.
— Извините, Лаон. Вы правы. Мне не стоило приходить сюда.
— Не сердитесь, Баллайна. Ваше доверие для меня драгоценно.
— А я? Я сама?..
— Вы — тем более. Я не хочу разрушать вашу жизнь.
— И свою. И вашей дочери. Я понимаю. Только я одна виновата, что всё вышло… так.
— Ни в чем вы не виноваты, Баллайна.
— Я не должна была поддаваться напору родителей. Проще всего сказать, будто они меня заставили выйти замуж за Эммуэна Кассая. Заперли дома и не выпускали, пока я не согласилась.
— Неужели они это сделали?! — ужаснулся Лаон.
— Иногда я думаю: если бы я не сказала «да», чем бы всё кончилось? Вероятно, ничем. Не могли же они посадить меня под замок навсегда. Брат бы уговорил их смягчиться. Меня не морили голодом, не истязали, не унижали. Никаких мучений я не испытывала. Кроме отчаяния. Мне казалось, что, если я вам не нужна, то зачем противиться воле судьбы. Разве лучше остаться одной, чтобы все наши родственники и знакомые постоянно спрашивали — а Баллайна еще не замужем? Даже не обручена? Очень странно, такая приятная девушка, из такой уважаемой, знатной семьи… Неженатый мужчина не вызывает такого презрения, как незамужняя женщина, если она не вдова и не видный ученый. Я — ни то, ни другое. А надежды добиться вашей любви у меня тогда не осталось. Впрочем, как и сейчас.
— Муж совсем вас не любит?
— Поначалу я думала, он старается не задеть моих чувств и держится крайне предупредительно. Окружает заботой и роскошью, но не настаивает на супружеских ласках. Да, мы были близки… всего несколько раз. Безо всякого обоюдного удовольствия. Вероятно, его это вовсе не интересует. Он как-то обмолвился, что хотел бы наследника. Но… не слишком усердствует, чтобы тот появился. Зато придумал мне это занятие — возглавить благотворительный фонд. Ибо все благородные дамы так делают. Я сказала, что неимущим помогают многие фонды, а мне интересней было бы поддержать ученых, которым платят намного меньше, чем их труды того стоят. Тут очень кстати появился ваш знакомый инопланетянин, господин… как его… Варданассир. Всё сложилось: и межпланетный проект, и правительственная программа, и моя никчемная жизнь, в которой, наконец, появился какой-то смысл.
— Дорогая Баллайна, ваша жизнь совсем не никчемна! Вы не можете знать, как она повернется. Справедливость — есть, вы достойны счастья и будете счастливы!
— Без вас?..
— Я останусь рядом. И если вам будет нужно поделиться с кем-то своими печалями, я всегда готов взять хотя бы часть из них на себя.
— Будто вам не хватает своих.
— У меня сейчас много забот, но печали давно позади. Или где-то в грядущем. Не знаю. Сейчас мне открылись такие возможности, о которых я прежде не смел и мечтать.
— Я рада, что мне удалось помочь вам, Лаон. Пожалуй, мне вправду нельзя здесь задерживаться. Всего доброго вам.
— До свидания, дорогая Баллайна.
Она ушла, сделав знак, запрещавший ему даже самое беглое прикосновение. Теперь он мог бы где угодно поклясться, что ни разу не дотрагивался до Баллайны Кассай — ни публично, ни наедине.
На душе от этого было не легче. Лаон не мог понять, правильно ли он с ней себя вел. Не обидел ли своей сдержанностью. Но любая вольность могла привести к катастрофе. Разумеется, даме такого ранга нельзя пятнать свое имя никакими двусмысленными историями. Пострадала бы честь семей Кассай и Майвэй, Саонсы бы попали в немилость всем кланом, включая Саинну, а программа фонда «Маяк» оказалась бы свернутой.
И… как бы восприняла Ласси, если бы в его жизни появилась другая женщина? До сих пор они с дочерью составляли нечто двойной планетной системы. Ничто не могло разрушить их душевной гармонии. Ласси знала, что папа принадлежит только ей. А он гордился своей ненаглядной девочкой, восхищенно следил за раскрытием ее незаурядных способностей, радовался постепенно расцветающей прелести…
Нет. Ни мачехе, ни любовнице в их союзе не место. И хотя Баллайна ему нравится, сам-то он понимает, что не может ответить на ее любовь так, как она того жаждет. Айлисса останется в его сердце единственной.