Письмо Виверо

Бэгли Десмонд

— Во… во… — произнес Гарри.

— Очнись, Гарри! — крикнул я. — Очнись, ради Бога! Мне так одиноко.

Гарри снова застонал, и его глаза слегка приоткрылись.

— Во… во…

Я нагнулся поближе и приблизил ухо к его губам.

— Что такое, Гарри?

— Во… да, — прошептал он. — Вода за сиденьем.

Я нагнулся за водой, и снова вертолет затрясся и задрожал. Я нашел флягу и поднес ее к губам Гарри, неуверенный в правильности своего поступка. Если у него поврежден желудок, вода не принесет ему никакого облегчения.

Но оказалось, что все

в порядке. Он делал слабые глотки, немного проливая мимо, и по его подбородку стекала розовая пена. Затем он быстро пришел в себя, значительно быстрее, чем это сделал я. Я тоже выпил воды, что сильно мне помогло. Я вернул флягу Гарри, и он прополоскал свой рот, а затем сплюнул. Два сломанных зуба со стуком упали на приборную панель.

— А-ах! — произнес он. — Мой рот разрезало на части.

— Слава Богу, — сказал я. — Я думал, что осколки ребер попали тебе в легкие.

Он начал выпрямляться, но сделал паузу, когда вертолет закачался.

— Что за черт!

Внезапно я понял, где мы находимся.

— Осторожней, — сказал я хрипло. — Мне кажется, что мы не на земле. Это тот самый случай, о котором поется в песенке «Укачало детку на верхушке ели». — Я остановился, не сказав ничего больше. Мне не нравился конец этого куплета.

Гарри застыл на своем сиденье, а затем принюхался.

— Сильный запах горючего. Мне это совсем не нравится.

Я спросил:

— Что случилось — там, в небе?

— Я думаю, мы потеряли задний винт, — ответил он. — Когда такое происходит, фюзеляж начинает вращаться в направлении, противоположном вращению главного винта. Слава Богу, что мне удалось дотянуться до панели и выключить двигатель.

— Должно быть, деревья смягчили наше падение, — сказал я. — Если бы мы ударились о твердую землю, то вертолет раскололся бы, как яичная скорлупа. А так мы, кажется, целы.

— Я не могу понять, — пожаловался он. — Почему задний винт вышел из строя?

— Может быть, где-то появилась трещина из-за усталости металла, — предположил я.

— Это новая машина. У нее не было времени устать.

Я деликатно заметил:

— Я предпочел бы обсудить этот вопрос в другое время. Сейчас я намерен поскорее отсюда убраться. Интересно, как далеко от нас находится земля? — Я осторожно пошевелился. — Приготовься к быстрым действиям.

Я осторожно нажал на ручку боковой двери и услышал щелчок, когда замок открылся. Еще одно плавное усилие, и дверь приоткрылась примерно на десять дюймов, а затем что-то остановило ее, но она открылась уже достаточно для того, чтобы я мог посмотреть вниз. Прямо под нами находилась толстая ветвь, а за ней просто сплошная масса листьев, и никаких признаков земли. Я посмотрел вверх и увидел кусочек голубого неба в оправе из все тех же зеленых листьев.

Фаллон бродил по джунглям в течение многих лет, и хотя не был ботаником, проявлял к ним интерес, и при нескольких удобных случаях он поделился со мной своими знаниями. Из того, что он мне рассказывал, и из того, что находилось перед моими глазами, я мог сделать вывод, что мы находимся на высоте примерно восемьдесят

футов. Основная жизнь дождевого леса происходит на трех уровнях, специалисты называют их галереи; мы пробили верхний уровень и зацепились на втором, более плотном.

— Есть какая-нибудь веревка? — спросил я Гарри.

— В нашем распоряжении целая лебедка.

— Ты можешь размотать ее без лишних движений?

— Я попробую, — сказал он.

На барабане лебедки имелся рычаг тормоза, которым он мог управлять вручную, и я помог ему размотать трос, укладывая его бухтами перед выходом у переднего сиденья. Затем я спросил:

— Ты знаешь, где мы находимся?

— Конечно! — Он взял в руки планшет с картой. — Мы где-то здесь. Мы находились в воздухе около десяти минут и летели достаточно медленно. Мы удалились от лагеря примерно на десять миль. Это будет нелегкая прогулка.

— У тебя есть здесь какой-нибудь аварийный комплект?

Он начал загибать пальцы.

— Пара мачете, аптечка первой помощи, две фляги с водой — и еще кое-какие мелочи.

Я взял в руки флягу, лежащую между сиденьями, и потряс ее возле уха.

— Одна из них наполовину пустая — или наполовину полная — зависит от того, как ты смотришь на подобные вещи. Нам лучше поскорее добраться до воды.

— Я сложу все остальное, — сказал Гарри и повернулся на своем сиденье.

Вертолет покачнулся, и раздался скрежет рвущегося металла. Гарри немедленно остановился и посмотрел на меня тревожным взглядом. На его верхней губе выступили капельки пота. Убедившись, что больше ничего не происходит, он плавно нагнулся и протянул руку за мачете.

Мы сложили все необходимое перед собой, и тут я воскликнул:

— Радио! Оно работает?

Гарри положил руку на тумблер, а затем отдернул ее назад.

— Не знаю, стоит ли это делать, — сказал он нервно. — Ты чувствуешь запах горючего? Если в передатчике произойдет замыкание, одной искры будет достаточно, чтобы поднять нас на воздух. — Некоторое время мы смотрели друг на друга в полной тишине, затем он слабо усмехнулся. — Хорошо, я попробую.

Он щелкнул тумблером и прижал к уху наушник.

— Оно сломано! Сигнал не передается и не принимается.

— Тогда не будем больше про это думать.

Я открыл дверь так широко, как только возможно, и посмотрел вниз на ветвь. Она имела в ширину около девяти дюймов и казалась очень прочной.

— Теперь я попробую вылезти. Я хочу, чтобы ты сбросил мне трос, когда я крикну.

Выскользнуть наружу не составило для меня большого труда, я довольно худой, и, держась руками за порожек кабины, я начал опускаться на ветвь. Даже когда я выпрямился до конца, мои подошвы висели в воздухе в шести дюймах от ветви, и мне пришлось пролететь остаток пути. Я разжал пальцы и ударился о ветвь ногами под прямым углом, слабо покачнулся, а затем упал вперед и обхватил ее руками, представляя из себя хорошую имитацию человека на ярмарочном шесте. Когда я принял вертикальное положение, сидя верхом на ветке, то обнаружил, что с трудом перевожу дыхание.