Плацдарм [трилогия]
Шрифт:
Для такого дела людей найти очень трудно - фактически в их распоряжении был лишь капитан Алексей Ефимович Костюк, с его необычной памятью и как написано в личном деле - «выдающимися языковыми способностями».
А еще - человек записанный во всех ориентировках контрразведок «потенциального противника» в числе самых опасных - потому что оказался предан собственным шефом.
Что делать - специфика работы спецслужб такова что предают обычно не лейтенанты и капитаны с майорами, а полковники и генералы.
Не потому ли что такие вот как
Рябко вздохнул. Он еще раз прокрутил в памяти досье на разведчика, из которого следовало, что кроме научных и лингвистических способностей, он еще имел склонность к стихосложению. И писал не только всякую там лирику и прочее, а еще и сатиру.
И вот одно из четверостиший попавшее на глаза особистам тоже легло в личное дело.
Рябко его тоже помнил.
Я слышал, в твоем партбилете
Живет ревматический гном,
Он жарит на свечек котлеты,
А ночью гремит серебром.
Когда мы столкнемся в прихожей,
Он чинно поднимет берет, и скажет:
«Пардон - вы в масонскую ложу?
Но там перерыв на обед»…
Тут же была приложена вырезка из ведомственной газеты - «Шеф в пенсне» на какой-то встрече в осеннем пейзаже - с беретом на голове.
Впрочем - попал Костюк сюда всё же не в ссылку - а работать. И Рябко так до сих пор не знал - завидовать ему, отправляющемуся в большой мир, или сочувствовать. А еще он запрещал себе размышлять: каковы шансы у этого сильного, с первого взгляда чем-то располагающего к себе парня вернуться обратно живым и невредимым.
Аргуэрлайл. Год Синего Ветра. Месяц Коротких Ночей, двенадцатый день
Ничьи земли, приблизительно в сорока километров от восточной границы Сарнаргасхала. Священная роща Древних Хозяев
Этот человек был столь же стар и сед, как и решивший навестить его жрец. И так же согбен годами.
И в то же время, как непохожи они были, как далеки друг от друга!
Гость был одет в роскошную хламиду, и драгоценности, украшавшие его, стоили дороже иного имперского городка; с ним были воины и свита - но он выглядел лишь высохшим дряхлым старцем.
Чародей носил простую домотканую одежду и был один, но в его облике сквозила величавость - как у древнего, уже клонящегося к закату, но еще крепкого дуба. Такого, как те, что возвышались вокруг.
Некоторое время он молчал, глядя на пришельцев, потом, не дрогнув лицом, направился навстречу им.
Еще несколько минут старики изучали друг друга.
Когда-то они учились вместе. Неважно уже, где именно. А потом прошли рука об руку немало дорог. Затем пути их резко разошлись, приведя одного в число служителей Неназывамого бога, а другого - в этот лес.
– Ты, наверное, не ждал меня, брат мой по Силе Эйхал Гирру?
– первым нарушил молчание Ксанх.
– Я знал, что ты придешь, - просто ответил старец, опустив ритуальные слова братания.
– Ты не удивлен, как будто?
– Нет. Что удивительного в том, что служитель столь грозного бога ищет помощи у жалкого лесного колдуна?
– саркастически усмехнулся лесной старик.
Со стороны это выглядело так, словно они возобновили некий спор, прерванный не десятилетия, а несколько дней или часов назад.
– Знаешь ли ты, что происходит в мире?
– Ксанх начал издалека.
– Да, знаю, - кивнул Гирру.
– Новости сейчас таковы, что доходят даже до моих диких лесов…
– Чужаки пришли к нам из иной вселенной, - скомкано бросил жрец.
– Станешь ли ты ждать, пока они доберутся и до твоих священных дубрав, и сожгут их - ибо что им святыни чужого для них мира?
– Чужаки… - как бы раздумывая, произнес кудесник.
– А ты не подумал, что вы могли чем-то разгневать своего хозяина, и это он наслал на вас чужих демонов? Или он отступился от вас, потому что вы ему попросту надоели?
Сказал так и ощутил глубокое удовлетворение, увидев, как изменились лица младших жрецов, и как дрогнуло что-то в лице собеседника.
– С чего ты решил, что Властелин способен отступиться от нас, для которых служение ему - смысл существования?
– повысив голос, спросил Ксанх.
Столь явное богохульство заставило его, похоже, на миг забыть о цели приезда.
– А ты вспомни, что у твоего бога есть титулы, которые вы не употребляете, но которые знают все, кто хоть раз слышал или прочел любую из древних священных книг, - насмешливо и вместе с тем спокойно изрек Эйхал.
– И какие же?
– Отец Лжи, например, - вновь улыбнулся старик.
Прошло несколько секунд, прежде чем верховный жрец пришел в себя.
– Послушай, Гирру, - начал он спокойным, и даже как будто доброжелательным тоном.
– Не будем хулить веру друг друга или возвращаться к нашим старым спорам. У каждого свой путь. Твой привел тебя в этот лес, мой - в чертоги моего божества. Мы были товарищами, даже друзьями. Зачем нам ссориться теперь, когда мы уже скоро покинем этот мир? Почему бы, в конце концов, одному старому другу просто не помочь иному?
– И какая помощь тебе нужна?
– Ты ведь великий провидец… - начал было Ксанх.
– Да? И что же, все ваши храмовые предсказатели вдруг ослепли и разучились глядеть в будущее? Или ты сам забыл, как надо смотреть в кристалл?
Тут ледяное спокойствие изменило верховному жрецу-чародею.
– Я не разучился, друг, - голос его чуть дрогнул.
– Я смотрю - и ничего не вижу. Пламя, пламя, одно только пламя - яркое и всепобеждающее - яркостью в тысячи солнц.
– Ну хорошо, - смягчился Эйхал.
– Скажи, что ты хочешь узнать?