Пламя
Шрифт:
Граф вздрогнул, очевидно, вспомнив пламя.
Миранда тоже вспомнила. Сердце екнуло в груди. «Не каждый огонь разрушает». Посмотрела на мужчину, которого любила. На мягком изгибе его шеи не пульсировала ни одна жилка. Но уже недолго. Скоро взойдет солнце, и он очнется. И станет забирающим души демоном. «Невинных огонь спасает, виновных же — истребляет». Перед глазами во всех красках встал образ поверженной Виктории, и Миранда неожиданно поняла, что верит, на самом деле верит. Она взглянула на Арчера. Она спасет его,
— Оставьте нас, — велела она Лиланду.
— Леди Арчер…
— Уходите.
Она не сводила глаз с мужа и с той тени, что отбрасывали на его лицо серебряные ресницы. Господи, как же хочется увидеть его улыбку, еще раз услышать грудной голос!
— Идите, — повторила она, видя, что Лиланд не двигается, — или примите огонь вместе с нами.
Граф медлил. Мгновение, второе.
Миранда всем телом прижалась к Арчеру и прошептала в его холодное ухо:
— Все будет хорошо. Теперь я здесь. Вы не один. — Слезы упали на его виски, красиво очерченные скулы, скатились к закрытым глазам. Она через силу моргнула. — Вы больше никогда не будете один.
Зазвучавшие в гулкой тишине тяжелые шаги Лиланда наконец затихли. Миранда обвила руками широкие плечи мужа.
— Я никогда вам не говорила, но в тот день, когда следовала за вами… Вы спросили, почему. Помните?
Она утерла рукавом нос и обняла мужа еще крепче.
— Мне казалось, я была такой хитрой, стараясь выведать у вас секреты, но вы знали, что у меня на уме. Вы всегда видели меня насквозь, — посетовала она с легкой усмешкой. — В какой-то момент… вы взглянули на меня, наши глаза встретились, и я подумала… подумала: «Я люблю этого мужчину».
Миранда зарыдала и прижалась щекой к серебряной макушке. С губ Арчера не слетало ни единого дуновения.
— Не имеет значения, что я не видела вашего лица. Я знала… Знала, что буду любить вас, пока не умру. Но я боялась. И гнала от себя эту мысль. Слишком долго. Действительно, очень глупо с моей стороны. Потому что я тоже вас ждала. Всю свою жизнь. — Миранда вскрикнула от отчаяния и подавила рыдания, вцепившись в Арчера, словно в спасательный буй посреди бушующих волн.
Коснулась губами его губ, ощутила их неподвижность и мягкость.
— Больно будет только в самом начале, — прошептала она. — А потом мы станем свободны.
Свет факелов мерцал, подобно лучам заходящего солнца, на длинном серебряном теле ее мужа. Миранда глубоко вдохнула и раздвинула его губы своими. «Позволь нам принять суд». Ее дыхание теплым потоком ворвалось в его горло. «Моей душе и его».
И снова тепло хлынуло изнутри, окутывая ее и Арчера. «Очисти».
Миранду пронзила боль. Боль и жар. Она не сдавалась, думая о пламени. «Моей душе и его. Со всем моим естеством».
Ее губы дрожали у губ Арчера, горло почти невыносимо саднило от жара.
Она смутно различила звук, подобный шипению раскаленной жаровни. Тепло прибывало. Миранда распахнула глаза, ослепнув от боли. Перед ними плясали сине-белые
Миранда нагнетала поток. «Очисти».
Изо рта Арчера вырвался низкий стон, и она едва не ослабила хватку. Его сильное тело, зажатое меж ее ноющих бедер, билось в конвульсиях. Удерживая любимого, она вся обвилась вокруг него и сдавила лодыжками его ноги. «Простите меня».
Вокруг, разметав волосы Миранды, бушевало горячее белое пламя. Красно-золотистые пряди волос взлетели, облепив лицо. Где-то на краю сознания раздавались ее собственные жалобные крики. Так похожие на крики Виктории. «Сильнее». Стонущий Арчер метался, хватая ртом воздух. Их поглотил водоворот; пламя и ветер стирали ее кожу. Однако Миранда не горела. Она видела это, но причины понять не могла. Ведь боль была самая настоящая.
Внезапно Арчер резко выгнулся, словно натянутый лук, и снова рухнул в ее объятия. Его гладкая кожа покрылась испариной, как цветы покрываются каплями росы поутру. Ручейки серебра стекали, словно ртуть, с его крепких мышц. Синие языки пламени слизывали серебро, пока Арчер корчился с зажмуренными от боли глазами. С каким-то благоговейным чувством Миранда смотрела, как яд утекает, обнажая золотистое тело, но потом отвратительная субстанция коснулась ее собственной плоти, и Миранда закричала.
Взгляд заволокло пеленой. Когда на нее попадало стекавшее с Арчера серебро, кожу как будто резали острой бритвой. Миранда скорчилась вокруг мужа, точно раковина, вжавшись грудью в его лопатки. Так они содрогались вдвоем, пока из центра его груди не вырвался поток горячего воздуха. Миранду отбросило назад, и она ударилась головой о землю. Жар со свистом испарился из пещеры.
Глаза затягивало мглой.
«Бен». Она втянула воздух и заставила себя подняться.
Арчер снова лежал на боку, безвольно опустив руку на широкую грудь. Тени играли на его золотистой, словно мед, коже, в то время как рука мерно поднималась и опускалась в такт дыханию. От земли вокруг него поднимался похожий на серебристый туман пар и исчезал в холодном воздухе. С тихим стоном Арчер перевернулся на спину, открыв взору завитки черных волос на груди. «Бен».
Миранда кинулась к нему, дрожа так сильно, что никак не могла ухватить его за плечи. Теплый. Кожа излучала тепло. Его голова передвинулась, и коротко подстриженные черные волосы мягко коснулись ее обнаженных бедер. Краска вернулась на заострившиеся скулы.
— Бен, — с трудом выдохнула она.
Напряженное выражение исчезло с его лица, но он не проснулся. В неистовстве Миранда припала губами к его лбу.
— Бен, прошу. — Ее волосы накрыли их обоих вуалью, рассыпавшись по его обнаженным груди и плечам. — Я люблю вас, Бенджамин Арчер, — прошептала ему на ухо. — Больше жизни.