План D накануне
Шрифт:
До начала XX-го века события развивались в плотном соотношении передислокаций с кровью. Ею нарезались следы от всегда только что снявшейся с места и ушедшей в степь или к реке группировки. Местные жители постоянно ходили обкуренные, взгляд неадекватный.
В битве у фортов Дагу китайцы разгромили английскую эскадру генерала Хоупа, попытавшегося выдать дюжину фрегатов, корветов и транспортов и столько же канонерок за посольский конвой. Союзные войска Франции и Англии высадились на острова Чжоушань, захватили и превратили в манёвренные базы объекты в бухтах Даляньхуан. Россия активно выступала посредником в переговорах с союзниками в обмен на чёткое установление границы и устроение российских консульств в Цицикаре, Урге и Кашгаре. Все тайлинские великие магистры, или кто они там, перетаскались в Цицикар и Ургу, их не было видно из-за переводчиков, а лица пребывали сплошь под татуировками. В этот же период времени на арене возникла
На дальнем востоке Российской империи беспрерывно кочевал предвечный суп под лампами, они тогда являлись чем-то вроде перевалочного пункта и узла связи с далёкими центральными регионами, откуда поступали деньги и распоряжения. Приамурье заселили подъесаулы, Приморье — хорунжие, в семидесятых их в совокупности насчитывалось до двадцати тысяч, плюс к ним местное население и китайцы. Российские суда обрастали ракушками в Нагасаки, Симода и Хакодатэ, были организованы регулярные рейсы плашкоутов Добровольного флота. В 1891-м российские власти распространили решение о строительстве Великого Сибирского пути, что весьма согрело душу людям в середине того пространства вплотную к Семиречью с искусственно состаренными останками башен, одноэтажными корпусами с сотами вдоль прибрежной полосы, их архитектура словно отталкивалась не от свойств, а от художественных возможностей глины.
Тем временем, пользуясь крестьянским восстанием в Корее, устроенным националистической сектой Тонхак, японцы совершили переворот в Сеуле, арестовав королеву и сформировав новое правительство. Это привело к Симоносекскому миру, по которому Япония получила долгожданный Тайвань и острова Пэнхуледао, а также Ляодунский полуостров, где была построена новая военно-морская база Порт-Артур. Корея получила контрибуцию в 200 миллионов лян или 400 миллионов рублей серебром.
Из желания иметь большее влияние в Маньчжурии и уже основательно присматриваясь к тайлинам, с самого начала отказывавшимся относить себя к китайцам, к казахам или к монголам, проповедникам собственной религии, настаивавшим на оригинальном происхождении, Россия предложила Китаю заключить союз, фактически направленный против Японии. В это время в правительстве Поднебесной были очень сильны соответствовавшие российским интересам настроения, в основном поддерживаемые вдовствующей императрицей Цы Си, китайское имя Налаши, маньчжурское — Ехе Нара, и наместником Чжилийской провинции Ли Хунчжаном, которого — вот один из спинов — тайно приняли в их секту, разумеется, в «Белый лотос», причем в соответствующем вопросе он придерживался весьма латентных суждений. Вместе с договором шло и дополнительное соглашение на строительство железной дороги, от её полотна позже пойдут ответвления к Жайсану, кроме того, было создано Общество Китайско-Восточной железной дороги, его второй по значимости филиал располагался у них под крылом. Доходы дороги и транзит по ней не подлежали обложению китайскими пошлинами, но из них выплачивался установленный задним числом «налог» тайлинам.
К началу XX-го века их секты в своей уже эфемерной общности были подвержены результирующей амплитуде нескольких государств, как и Китай поделён на сферы влияния Франции (Юньнань, Гуандун, остров Хайнань), Германии (Шаньдун), России (Маньчжурия и северные районы), Японии (Фуцзянь) и Англии (самый богатый район реки Янцзы и притоков).
Сам конгломерат сект метался из стороны в сторону на границе Киргизского края и Китая. Они возникли во мраке средних веков, казалось, уже сразу с планом по покорению мира, по крайней мере, с твёрдой верой в своё предназначение, что предполагало решительные действия однажды, безысходно роковые для их народности. В их холмы на краю света тянулись блага, возможность отстукивать информацию, самую свежесть и яркость, и кричать «барышня, соедините!», ходить в специально отведённые для этого места любоваться на послушные их воле филиалы солнца. Дороги оставались вполне проходимы в любое время года, в том числе и железная.
В кабинетах министерств по всей Европе на политических картах позади кресел, вот уже лет сто выдерживавших никак не меньше двухсот пятидесяти фунтов, появилась обведённая красным клякса, везде немного разная, в масштабах планисфер километров на сорок-пятьдесят. Дипломаты, давно ни с кем не обсуждавшие ситуации, а только проникавшие за занавесы, везде невидимые, задавались вопросом: что-о-о-о? то же дублировалось по вертикали вниз, в окна ставились и убирались фикусы, шторы летали так, что рябило в глазах, за ними, ясное дело, морзянкой вспыхивали лампы, визжали голые девицы и тут же исчезали докладывать выведанное у должностных лиц, тайлины? что, ядрить-переядрить,
Все секты причудливым образом поклонялись Гуан-Ди и Марсу, имея, однако, как и прочие результаты духовного лидерства (англикане, гугеноты, протестанты, католики, квакеры, пуритане, меннониты, унитаристы, лолларды, гуситы, катары, кальвинисты, лютеране), свои разночтения в толковании того или иного пункта, как, например, через все перипетии Израиля проходит красная прядь войны авраамических ясновидящих с демоноговением. А на берегу озера и вдали от уреза той странной воды, в складках холмов, среди вскрывшихся и никогда не дрейфующих льдин, складчатых дюн с оранжевыми шапками, коричневой безымянной поросли, чаек, кормящихся на мелководье, растущего вверх по склону зелёного леса, постоянно меняющегося изгиба береговой линии, заминированных амулетами песчаных кос, темнеющих от волн и тут же высыхающих на солнце белых камней они пророчили себе, что в голову взбредёт, при удобном отсутствии конкретной воли и от того, и от другого бога. Тайлинами всё в их религии в основном предполагалось, но не было однозначно возвещено нигде. Для них пока лучше всего воспринималась голая обрядность, но главное, что здесь тоже оба бога стояли за процессом. Вроде как требовалось быть благодарными, но как? Доморощенными мессами, всякий раз заходя чуть дальше, всё чаще и чаще отдёргивая руки, пальцы от жертвоприношения, но постоянно его обдумывая?
Однажды основатель «Белого лотоса» выдал давно ожидаемое, что он младший брат Гуан-Ди, в далёком детстве их разлучили шаманы, после чего сразу вспыхнула гражданская война, называемая Озёрной. Немаловажную роль в этом сыграла и ошибка одного из служащих германского посольства, который состоял или имел причастность к их революционной ячейке и от её имени — или кто-то из той ячейки от имени российской дипломатии — попытался воскресить почившего главу одной из сект, каковое деяние соорудило множество трудностей и породило «гнев мировой глины».
Шествие их имело вид не такой уж и сумбурный, но далеко не марш, тут даже больше существенен порыв в голове войска, настолько открытый воздух бил вовсе не умозрительно. У кого знамя, у кого в поводу конь главы секты, у кого контур перемещения поверх отрезанного куска глобуса. Не вполне выходило сорганизоваться именно в пути, мимо этих полузанесённых песком насосных станций, лошадиных черепов, кабин тракторов, бочек из-под нефтепродуктов, связок осветительных патронов на ветвях спирей, провисших силовых линий, когда от одного столба не видно следующего, когда вдали слышится галоп улепётывающего предупредить своих дозорного, синергируется некий боевой дух, но после дела все в одну секунду маргинализуются и не разбредаются только из-за мечты.
«Фронт» под командованием Михаила Константиновича Дитерихса, состоявший из кадровой армии на 70 %, хотя о решении первоочередных задач речи уже не шло, крался по России ещё более осторожно, под насмешливые взгляды откупившихся мусульман. Участвовать в загадочной «операции», «страховать регулярку» хотели многие. Во внутренних дворах штабов от Самарской губернии до Томской горели анкеты, где вместо графы «национальность» шла графа «вероисповедание». Три его старших брата на тот момент пребывали в собственных, относительно заслуженных преисподнях, мать возвратилась в Москву и пропала без вести, отец щекотал нервы, кричал, что только он знает, где её искать, включал блондинку…
— Из ноздри Гуан-Ди в анус Марса ежедневно перетекает множество тайных и явных обществ…
— Да это немцы, сука, немцы, ясно же как Божий день!
— А Бонч-Бруевич тебе не немец?
— Да скорее еврей…
— Как, а разве они сами не есть тайное и явное общество? — Теодор сидел с ногами на деревянной скамье, вытянутые руки, опёртые о колени, нависали над общим столом, смотрел грозно.
— Это тебе не орать зимой с баррикады между Пантеоном и Домом инвалидов, движение нельзя остановить, потому что это не трафик, а религия, — он смерил его взглядом, давая понять, что его так просто не запугать и не переманить на чью-либо сторону. — Секты образовываются внутри того, что само есть секта. Вынырнул с утра из озера, и ты уже в другом мире, большой кулак раскрывается и передвигает каменную наковальню на другую сторону, а то и вообще роняет над водами. В понимании, с чего там всё началось и как развивалось, может сломать ногу и старейший их фанатик в ските на острове. Самым напористым в делах родственных связей и сопутствующих благ теперь у них идёт общество «Бай лянь цзяо».