Планета безумцев
Шрифт:
– Ты видела его лицо?
– Да. У него огромный череп, абсолютно лысая голова и нос, как бы размазанный по лицу...
– Вдавленная переносица?
– Да, наверно.
Она совершенно достоверно описывала портрет Мертвого Копа. Его фотографию я видел в секретных архивах полиции, куда меня однажды допустили под страшной клятвой ничего о просмотренных уголовных делах не писать.
– И он убежал, - продолжала Глэдис.
– Исчез в темноте, как испарился. Я кинулась к Кларку. Он лежал без сознания, на виске у него прямо на глазах вздувался огромный желвак. Этот преступник ударил
– Она замолчала, глядя в сторону и еще раз переживая ужас той сцены. Потом заговорила снова.
– Я кое-как дотащила его до звездолета. Уже здесь он пришел в сознание и сказал: "Меня ударил Мертвый Коп". И я тогда еще подумала: "А может, правда?" Ведь здесь, Дэн, никто не ходит и не живет. И ведь потому, что все говорят: Мертвый Коп до сих пор жив...
– Ерунда, милая, - несколько резче, чем надо бы, сказал я, сел на постели и стал одеваться.
– Я читал дело Мертвого Копа. Его посадили на электрический стул два года назад. На вас напал какой-то заблудший бродяга. Ты же не знаешь, как выглядит Мертвый Коп?
– Не-ет...
– Ну вот, - сказал я, вставая.
– И Кларк этого не знает. А говорит...
И здесь раздался слабый голос мальчика из зала управления:
– Я знаю, как он выглядит, мистер Рочерс...
Глэдис испуганно натянула одеяло до подбородка. А я покачал головой и вышел из бытового отсека. Кларк лежал в пилотском кресле, в котором вчера уснул. Я присел рядом:
– Проснулся? Как ты себя чувствуешь?
Кларк потрогал синюшную выпуклость на левом виске, сморщился от боли и сказал:
– Ничего, синяк побаливает, а с головой, вроде, все в порядке... Здорово он мне дал. Как вы, мистер Рочерс?
Я улыбнулся и осторожно взъерошил его светлые вихры:
– Нормально, герой. Мы летим на планету "хозяев".
Его глаза загорелись:
– Узнали?
– Потом все расскажу, - пообещал ему я.
– А ты мне скажи сейчас: уверен, что это был именно Мертвый Коп?
– Да, мистер Рочерс, - серьезно ответил парень.
– Когда мы проходили в пансионе преступления века, я читал о нем. А потом попытался узнать побольше. Ну, ментально...
Я понимающе кивнул.
– И увидел его глазами тех людей, которые его знали. Полицейских, судей... Тот дядька, который на меня напал, точно был Мертвый Коп.
Я развел руками:
– Ну, тогда я совсем ничего не понимаю.
– Постоял, подумал и сказал. Теперь это не имеет значения. Мы от той свалки далеко, а ты жив и здоров. Это главное. И на этом закончим.
Действительно, что было ломать голову над этой загадкой? Тень мертвого маньяка, призрак из плоти и крови... Какой-то бред! Если бы вчера на равнине я находился вместе с Кларком и Глэдис, сумел бы сделать какие-то выводы, а так...
– Вот именно!
– сказала Глэдис, появившись в дверях зала. Она уже была одета, причесана и являла собой саму деловитость. От нежной жрицы любви, явленной мне всего час назад, не осталось и следа.
– Вот именно, Кларк. Сейчас ты примешь лекарства, мы поставим тебе компресс и будем завтракать.
Мальчик страдальчески закатил глаза, я понимающе похлопал его по плечу и приказал Ланцу выйти из гиперпространства. Чтобы установить связь с профессором Гриппом через ГКС, необходимо было находиться в реальности Галактики.
Ланц перевел звездолет в режим линейного перемещения, и чернота на экране внешнего обзора сменилась картиной звездного неба. В черно-синем бархате космической бесконечности купались россыпи звезд.
– Здорово!
– выдохнул Кларк, не сводя глаз с экрана. А я подумал, что мальчик, наверно, ни разу не летал в Космос, все время торчал в своем пансионе.
На экране монитора появилось лицо профессора Гриппа. Он был взволнован и поэтому тер переносицу так, как будто заболел чесоткой:
– Ну!
– воскликнул он, только завидев меня. О приветствии, конечно, он и не думал.
– Да!
– сразу ответил я, чтобы не испытывать терпение бедного Макса.
– Индекс!
– выкрикнул он.
– G70CC1120!
Ни слова ни говоря, он отвернулся и стал что-то быстро набирать на клавиатуре своего компьютера. Вперился взглядом в невидимый экран и воскликнул:
– Есть такая звезда! Система светила включает пять больших планет, обращающихся вокруг него, а также их спутники. Еще имеется не менее десяти малых планет диаметром до двух километров и пояс астероидов. Но...
– Откуда вы все это знаете?
– перебил я.
– В моем бортовом компьютере нет таких сведений.
Макс покачал головой:
– Ну же, Дэниел! Неужели вы думаете, что БЗС опубликовывает все сведения, которые добывает разведка Дальнего космоса? Кстати...
– Я увидел по его глазам, что он хотел спросить о том, как прошла операция извлечения сведений из Гарсиа Пака. Но воровато глянул на Глэдис и Кларка, кивнул им в знак приветствия и спросил другое:
– Вы уже в Космосе?
– Да, по дороге к звезде. Я вышел из гиперпространства, чтобы связаться с вами.
– Отлично! Вы двигаетесь в хорошем темпе, Рочерс. Так знайте: вы на верном пути.
– Я тоже так думаю, - иронично заметил я, - если БЗС утаило данные о планетарной системе этой звезды. Что там обнаружили? Выкладывайте.
Макс Грипп задумчиво посмотрел на экран своего компьютера и сказал:
– Несколько лет назад наша лаборатория стала оснащать разведчиков Дальнего космоса неким прибором, который был способен дистанционно измерять ментальные поля космических объектов...
– Ничего себе, - прокомментировал я.
– Да, создание этого аппарата здорово облегчило поиск разумной жизни во Вселенной. Ведь мертвые космические тела - те, на которых жизни нет, такие, как, например, Уран - не имеют ментальной оболочки. Но если на планете развиты всего лишь примитивные формы жизни, у нее уже есть такая оболочка. Она слаба, но она есть, ибо жизнь изначально разумна. Если же планету заселяют мыслящие существа, ее ментальное поле в тысячи раз сильнее поля планеты, где разум находится в зачаточном состоянии. Таким образом, разведчики с нашим аппаратом могут теперь прекрасно ориентироваться и не тратить время на посещение "напрасных" космических объектов. Словом "напрасные" я называю планеты, на которых созданы все условия для развития разумной жизни, но она по разным причинам отсутствует.