Планета двойников (Гримерка Буратино)
Шрифт:
– Лёва Задов, "работать" умеет. Сам себя похвалил зэк, и его повезли обратно в Ростовский чертог. "Работал" Задов в Ясной уже во второй раз. В первый раз в ДК он вскрывал несколько сейфов.
– Вот тут можно расположить пограничных начальников. Тут залу ожидания. Там кабинеты подчинённых. Во, а это твой кабинет. Тут, в приёмной соску посадишь.
– Ну, ты, атаман, и переопылился.
– Разговорчики. Усёк, что где расположить?
– Премного благодарен, господин полковник!
– Язва! Закрывай богадельню. Запасные ключи нашли в небольшой комнате на первом этаже. Шатров в правлении раздал ЦУ, и я его повёз домой. А у меня во дворе
– Вот махнулся. Как раз для работы самое оно.
– С доплатой?
– Не, Аресов меня обещал на самолёте прокатить.
– Что?
– У них, Борн, самолёт есть - Ан-3. И техники валом. И вокруг сплошь чернозём, это Аресову агроном их сказал.
– У Шатрова голова заболит от этих "красноармейцев".
– Да, ещё Макс заезжал с техником с "Мегафона", эсминец смотрели.
– И как?
– Пипец. С носа до кормы. Электроникой напичкан, и представляешь, композитная броня стоит. А у капитана голова болит от Максика.
– Представляю, что он ему изрекал.
– Вот смотри, зуб динозавра казаки мне привезли. Чем займёмся?
– Теперь моя очередь хвастаться, - и повёл разговор о таможне.
– Всё, герр таможенник? Пойдём атамана учить вождению на автомоторе. Ездили, пока не стемнело, "Парк Юрского периода" ещё посмотрел. Жуть. И баиньки.
Глава 23.
Прошёл месяц. Не скрою, за это время мы прочно вросли в общество станицы. Мы делись информацией. С нами делились. Мы ходили на посиделки, к нам тоже ходили. Я здорово вот продвинулся во вспоминании моего французского. Николаич, правда, подкалывал меня, что я работаю в третью смену с этой Жаннет, преподавателем Ростовской гимназии. А что, я же просто совмещал полезное с приятным. И остальные дела у меня шли хо-ро-шо. Таможня работала на самообеспечении. Вот. А ещё я с Ромкой в "солдатики" играл. На компьютере и так, его наборами. Прошли почти все великие битвы прошлого. И пацан выдавал такие нестандартные решения, как победить, что я поражался его уму и смекалке. И режим дня у нас устаканился. После работы вот у нас были водные процедуру на берегу залива.
Лежали мы с Борисовым на песочке, после трудового дня, и загорали. А я вспоминал, какие события ещё происходили в Донском краю. Это название подкинул нам Николай Второй, царство ему небесное, и оно прижилось. А вот семья его уехала в Новую Прагу на ПМЖ. После трёхдневного траура собрались выборные от хуторов, станиц и городов, решали, как жить краю дальше. Избрали Временное правительство - Совет управляющих, и затормозили на рабочем вопросе. Рабочие Главных мастерских Владикавказской железной дороги начали бессрочную забастовку и выступили с экономическими требованиями. Главное требование было дать им 8-часовой рабочий день. А потом начались беспорядки. Ростовские и одесские кореша постарались. Решительный Зворыкин в толпу не стрелял, но задавил этот хаос быстро, установив комендантский час и проведя точечные аресты. Уголовный элемент "проехал" в каталажки, а рабочим дали 8-часовой рабочий день. Потом стала заседать Краевая Дума, с оглядкой на Прагу. Пражские министры тактично попросили царские законы подкорректировать. И пошёл обвал нововведений. Керенский за голову бы схватился, а у нас запросто - за три дня - отменили титулы, табель о рангах, грегорианский календарь, старое правописание, отменили черту осёдлости для евреев, разрешили функционировать всем партиям. Правда по ультраправым и ультралевым, как метла прошлась, бессрочная каторга учреждалась для непокорных граждан. И с Прагой после всего этого крепко задружили.
– Ну, вот будем строить гражданское общество, господа. Уря! Особо умные яростно спорили о путях движения вперёд, но после работы, грея в "мозолистой" руке заработанный "тугрик".
В Ясной начался строительный бум. Офицеры Ястребова захотели поселиться в благодатном краю. Рублёв со товарищи отозвались на горячий призыв господ офицеров. Первоначальный капитал они получили оригинально. Провели боксёрские поединки. Красная Армия против Белой Армии. Разгромили два раза с сухим счётом офицеров, и деньги пошли на строительный бизнес. Набрали строителей и стали копать фундаменты будущих офицерских особняков.
– Борн, как эту улицу назвать? Офицерской?
– Рублевским шоссе! Название прижилось. Веня Чесноков перебрался в Одессу, организовал там ЧОП "Гладиатор" и конную фирму, на паях с Будённым, само собой. Гена Холодов устроился старшим мастером в холодильный цех Валдиса Пельша. Я сагитировал Зосю работать секретарём на таможне. Вообще таможенное поприще в первую неделю меня чуть не доконало. Первый день с шестью добровольно-принудительными помощниками заставляли мебелью кабинеты таможни. Мебель я взял на почте, привезли ещё и два сейфа. Во время перекуров надавал казакам много бесплатных советов, как им жить дальше.
– Станичники, сажайте клубнику, овощи, все что найдёте, и готовьте комнаты для приёма отдыхающих. И на следующий день получил больше тридцати добросовеснейших работников. Они, правда, во все глаза смотрели, как мы с Борисовым рыли траншею, "отсюда и до обеда". Это я решил устроить уличную колонку для нужд прибывающих. Кинули 30-ть метров пластиковой трубы, и вуаля. Трубу мы на складе на почте нашли. В обед к нам заглянул Парамонов, осмотрел стройку, и выделил несколько ковров, низких диванчиков и шторы с занавесками. Их повесили с участием Зоси. К вечеру приехал архитектор Изварин Пётр Леопольдович, разметил фундаменты под строительство караван-сарая и построек пограничной стражи, потом занялся проектированием яхт-клуба. А вечером рыли ещё траншею от кухни до колодца у Шатрова.
– У вас это просто замечательно получается, господа, - подкалывал атаман.
На третье утро, я встал с внутренним мандражём. Попил только кофе, Эльза положила нам в машину бутерброды. Стал открывать ворота, подошёл какой-то рыжеватый, кучерявый, загорелый парень в студенческой тужурке.
– Вы, господин Богн?
– Я. А что?
– Я Фима Файбишович, студент Лазагевского института восточных языков, габоту пегеводчика ищу.
– И?
– Агабский, пегсидский, тугецко-татагский, - его картавость мне понравилась.
– Ладно, залезай в машину, разберёмся.
– Пгемного благодаген.
– Слышь, студент, есть хочешь?
– Есть немножко.
– На, жуй бутерброды.
– Пгемного благодаген. Борисов посмотрел, как уплетает бутерброды Фима, и выдал:
– Слышь, Борн, дай студенту десятку.
– На, Фима.
– Пгемного благодаген. Зося всю дорогу хихикала. Подъехали к таможне.
– Мамма мия! С полтысячи людей, тысячи верблюдов, лошадей, ослов и мулов, столпились перед зданием. Крик, рёв, злые, восточных людей, лица. На этом фоне совершенно затерялись пять конных калмыков.
– Бачка, орда. Мал мала скотина. Младший урядник Ока Городовиков был растерянным, но злым на определения. У меня в голове все инструкции смешались, но...