Планета героев
Шрифт:
– В кино все упорядочено,– возразила Наташа.– Есть сценарий, есть режиссер, есть пленка, на которой все зафиксировано. Если фантом и способен выйти за пределы пленки, то только на экран телевизора.
– Как хотите, а я уезжаю в психушку! – сказал Сиротин.– Мне надоело быть бредовым фантомом мающейся с похмелья сивой кобылы!
– Все отправятся, куда пожелают, но только после того, как мы покончим с Каронгом! – возразил я.– Перед нами стоит очень непростая задача: предотвратить вторжение темных сил на вашу замечательную планету. И в этом нам поможет магия
– Я всегда говорил, что ты идиот, Никита,– вздохнул Жигановский.– И, кажется, не ошибся на твой счет. Ну при чем здесь кино?
– Скоро узнаете, Венедикт Владимирович,– утешил я его.– На какое время у вас назначено начало симпозиума?
– На двенадцать,– взглянул на часы Сиротин.– Через сорок минут.
– Мы должны быть в офисе через двадцать минут, максимум – через полчаса.
– Нет,– твердо сказал Василий.– Как хочешь, Никита, но руль я тебе не дам. Как маг ты, может быть, и велик, но как шофер – ни к черту не годишься. Если нарвемся на гаишников – плакали мои права. К тому же мы все в одной машине не поместимся, а твой брат водить тачку не умеет.
– Почему это не умею? – возмутился Вик.– Да я первый наездник на Парре. Объездил не один десяток крылатых жеребцов!
– Ох уж эти ковбои! – простонал Василий.
Наш с Виком проезд по московским улицам был впечатляющим. Мурзик и его ребята, последовавшие за нами на трех своих машинах, остались далеко позади. Мы же на двух «мерсах» Жигановского нарушили все без исключения правила, которые только есть. Так, во всяком случае, утверждал Василий. Зато добились нужного результата – мы были у дверей офиса Казюкевича без пятнадцати двенадцать.
Сиротин сказал правду. К офису съезжались роскошные механические тележки. Из них выходили очень важные люди и, сопровождаемые беспрестанно вертевшими головами охранниками, медленно поднимались по мраморным ступенькам.
Казюкевич отчего-то заволновался, что помогло ему выйти из ступора, но помешало смело войти в собственный офис. Сиротину и Жигановскому пришлось вести магната чуть ли не силой. Местные минотавры-задохлики, увидев босса, взяли на караул. Подозрение у них вызвал только Соловей-разбойник. Вмешался Казюкевич, простонавший слабым голосом: «Пропустить...» – и дело, к счастью для охраны, обошлось без силового вмешательства.
В фойе огромного здания народу собралось уже изрядно. Наше появление вызвало настоящий фурор: сначала все замолчали, потом зашушукались с новой силой.
Перепуганный Казюкевич опять потерял лицо. Жигановский же взял себя в руки и раскланивался со знакомыми – даже вступил с одним из них, наиболее настойчивым, в разговор.
– А я вам говорю – полномасштабная провокация! Совершенно с вами согласен: искажение светлого облика. Новое издание «Кукол»!.. Я специально пригласил специалистов, чтобы они разоблачили Атасова. Все будет объяснено, господа. Масонов не будет. Нет в Москве никаких масонов. Обыкновенные иллюзионисты из цирка. Их Атасов пригласил, чтобы бросить тень на нашу партию. Ах, этот сукин сын здесь, ну тем лучше!
Атасов действительно с видом победителя прохаживался
Кроме небритого Эдика и Ползунова было еще десятка два людей с микрофонами и телекамерами. Как сказал мне Жигановский, все они явились освещать предстоящее событие. Честно говоря, не совсем понял Венедикта Владимировича: в каком смысле – «освещать»? Света, по-моему, в построенном по проекту Каронга здании хватало вполне. В крайнем случае можно было бы включить лампы, которые на Земле самой примитивной конструкции.
На правах хозяев, проталкивая перед собой Казюкевича, мы вошли в конференц-зал и прикрыли за собой двери. Необходимо было проверить помещение до начала событий, которые, как мне представлялось, должны иметь самые дурные для Земли последствия. Я узнал, что столы на возвышении называются президиумом, а сооружение справа – трибуной. Пока объяснял это любопытному Вику, зазвонил мой мобильник, и я услышал голос Мурзика, который вежливо уточнил, входит ли в его обязанности штурм офиса Казюкевича или же ему оставаться в засаде?
– Штурмовать не надо,– ответил я.– Но если из здания полезет нечто неземной наружности, стреляйте не раздумывая.
Мурзик не совсем понял, что означает «неземная наружность», и попросил уточнить.
– Шестиглавые, шестирукие, пятиногие,– перечислил я.– Оборотни всякие... Ты их ни с кем не перепутаешь. Если тварей будет слишком много – рвите когти.
Должен признать, что Мурзик был прав в своем недоумении. Уж слишком неточно я описывал врагов. Но дело в том, что я и сам не ведал, какую пакость пришлют на Землю черные маги. Хотя твердо знал, что пакость будет.
Надо сказать, что прорыв на другую планету – предприятие весьма и весьма трудоемкое, особенно если вам нужно перебросить через время и пространство существа, генетически несовместимые с жителями избранного мира. Дело сильно облегчается, когда на объекте уже существуют пусть не аналоги данных существ, но хотя бы их фантомы.
Вик долго разглядывал президиум, потом сосредоточенно поковырял ногтем сооружение, именуемое трибуной. Выражение лица у него было на редкость глубокомысленным. Он даже попробовал сдвинуть трибуну с места, но без особого успеха – она словно вросла в пол.
Венедикт Владимирович пристально наблюдал за действиями моего брата, потом вздохнул и покрутил пальцем у виска. Вик очень хорошо знал, что означает на Земле этот жест, но на Жигановского не обиделся. Моего брата вообще трудно смутить, а уж тем более вывести из себя. Вик у нас на редкость терпеливый и рассудительный.
– А белый прямоугольник зачем? – спросил он у Сиротина.
– На нем кино показывают,– опередил Евграфа оруженосец Василий.
– Про Арнольда? – спросил я, заинтересованный не меньше Вика.