Планета отчаянья
Шрифт:
Берт почти заискивающе улыбнулся.
«Ну что ж, я сказал достаточно для того, чтобы она могла решать сама. Теперь все зависит от нее, — думал он, глядя на Рипли. Любой нормальный человек на ее месте клюнул бы на это предложение. Во всяком случае, я сделал для нее все, что мог… Или стоит уточнить цифру? Зачем? Как сказал один мой знакомый: для нищего все, что больше ста тысяч, — миллион ы… Пусть лучше она сама представит себе цифру, удобную для понимани я…»
«Ну что, сказать ему, что я о нем думаю? — терзалась Рипли. Или еще не время? Лучше промолчать. Если он будет знать о том, что я знаю, он сделает все, чтобы я не
— Берт, вы сумасшедший, вы это знаете? — как можно спокойней ответила она, стараясь не выдать ему кипящую в душе бурю чувств, вызванных его особой.
«Нет, мне надо уходить отсюда… Еще немного, и я все скажу!» — вдруг осознала она.
«Ну, кто из нас сумасшедший, еще надо разобраться», ухмыльнулся Берт.
— Ну почему же?
«Маньяк… Форменный маньяк: кто еще стал бы так играть с жизнью человечества? Нет, об этом пока не надо… Можно проще, по-другому…»
— Вы действительно думаете, что сможете провезти таких опасных существ через карантин земной зоны?
На лице Берта ухмылка перешла в довольную улыбку.
«Прекрасно. Если ее волнуют только эти технические детали, беспокоиться не о чем. Главное, что она, похоже, клюнула».
— А откуда карантинный контроль узнает об этом, если ему никто ничего не скажет?
При этих словах глаза Рипли расширились. Неужели он серьезно рассчитывает на это?
«Но… что же мне делать?» — спросила она себя.
Отказать сразу и резко — он придумает новый способ.
Тогда — что?
Притвориться союзником?
Все существо Рипли восстало против такой мысли.
Хватит опускать руки и притворяться!
Берт — мерзавец, и пора называть вещи своими именами.
На лице Рипли тоже появилось подобие улыбки, холодной и жесткой.
— Они узнают, — медленно проговорила она.
— Но откуда?
— Я им скажу. — Рипли вдруг почувствовала, что не может больше сдерживаться. Ненависть и страх за людей прорвали внутренний заслон и вырвались на волю. Каждое новое ее слово звучало громче и резче, Рипли уже совершенно не контролировала себя. Она говорила правду, она больше не притворялась — пусть же все это знают. А что будет потом — еще посмотрим! — Так же, как сообщу им, что вы отвечаете за смерть 157 колонистов!
На лицо Берта устремился полный бешеной ненависти взгляд. Представитель Компании опешил.
— Одну секундочку… — пробормотал он, теряя самоуверенный вид.
«Откуда она могла это узнать?»
На мгновение Берту показалось, что земля уходит из-под его ног, а Рипли продолжала читать свой приговор.
— Это вы отправили их на тот инопланетный корабль!
«Пусть он теперь оправдывается, пусть делает, что хочет. Будь моя воля, я бы лично, сейчас, убила его на месте!»
Он угадал ее мысли и побледнел. Бежать было некуда. Торговаться — невозможно.
«Будь проклята эта одержимая и все одержимые вместе взятые!»
— Вы ошибаетесь! — уже не надеясь, что ему поверят, выкрикнул Берт.
В глазах Рипли бушевал огонь. О, с каким удовольствием она поджарила бы на нем Берта, если б могла!
— Я проверила журнал, — безапелляционно сообщила она. — Там было указание, подписанное Бертом. Джейком Артуром Бертом. — При
Ей не хватило воздуха, и она на секунду замолкла.
Что ж, главное все равно уже высказано.
Теперь Берт не сможет отпереться.
Почти сразу же на Рипли навалилась усталость. Словно только сейчас она заметила, насколько тяжела стала ее голова.
«Еще бы — столько дряни приходится в ней носить», — уже несколько отупело подумала она.
Берт истолковал ее молчание в свою пользу.
Раз ему предоставляют шанс оправдаться — что ж, он молчать не станет.
— Одну минуточку, — зачастил Берт. Было похоже, что каждое его слово торопится выскочить изо рта именно первым, забыв о положенном порядке и субординации. — А если бы этого корабля не существовало? Я мог и не знать… («Что он мелет? — поразилась Рипли. — Кто из нас бредит — он или я?») Мне нужно было оценить ситуацию. Если бы я сказал, что в том месте находится инопланетный корабль, поднялся бы большой шум, и никто бы не дал разрешения это проверить. Я принял решение, чтобы колонисты сами осмотрели этот корабль и убедились, что на нем есть, а чего нет. Это было неверное решение, но это не злой умысел, а просто ошибка…
«Ошибка?» — Рипли не могла поверить своим ушам.
И ЭТО он мог называть ошибкой?! Как у него вообще язык повернулся говорить о своем преступлении так спокойно! Это просто чушь, идиотизм… Даже логика его откровений была логикой сумасшедшего.
Она могла бы еще простить сумасшедшего.
Она могла бы понять, что маньяк — больной человек, которого нужно скорее лечить, чем наказывать.
Что бы там ни было, ни один сумасшедший не назовет свои действия ошибкой. На это способен только здоровый подлец, для которого в жизни нет ничего святого. Именно поэтому Рипли сразу и решительно прогнала мысль о том, что Берт страдает психическим заболеванием. Загубленные жизни, исковерканные судьбы, люди, спрессованные в чудовищный слизевой кокон, боль и отчаяние разрываемых изнутри маленькими монстрами людей — что, ЭТО — ошибка?
— Просто ошибка? — повторила Рипли, и боль от ожога, вызванного этим словосочетанием, заставила ее закричать во весь голос, не считаясь уже ни с чем. — Но эти люди погибли, Берт! Погибли! Все!!! Вы хотя бы понимаете, что вы наделали? Я сообщу об этом на Земле, и вас поставят к стенке! Поставят к стенке — вам будет не уйти от этого!!! Понятно? — она схватила представителя Компании за ворот комбинезона и трясла, как тряпичную куклу, жалея, что у нее не хватает сил растерзать его тут же на месте. — Это вам с рук не сойдет!!! Вы погубили людей!
В исступлении Рипли бросила его спиной на стену. Берт поморщился от удара.
Внутри у него тоже все кипело.
Что же, договор не получился. Ну ладно… Она сама выбрала войну. И время покажет, кто в ней уцелеет.
Едва отступив, страх превратился в мстительную злость. Теперь Берт хотел уничтожить Рипли не просто как препятствие на пути к своей цели, нечто бездушное и, можно сказать, абстрактное. Берт, спокойный и благополучный Берт, ощутил вкус ненависти.
Она хочет его уничтожить?